Может показаться, что после краха Асада Сирия попала под полное влияние Турции. Однако на самом деле есть целый ряд игроков, позицию которых Турция при реализации своих сирийских планов должна будет неизбежно учитывать. Что это за игроки и какие интересы остались в Сирии у России?
Турция ощущает себя главным победителем в Сирии. Башар Асад свергнут, влияние Ирана минимизировано, а подконтрольная Анкаре вооруженная оппозиция захватила Дамаск.
«Величайшая победа – это победа без боя. Пока проводились эти операции в Сирии, ни у одного мехметчика (так в Турции ласково называют своих солдат – прим. ВЗГЛЯД) даже кровь из носа не пошла», – пишет турецкое издание Hurriyet.
Однако теперь встал вопрос о том, что делать с этой победой? Турция уже сформировала свой план послевоенного устройства страны. Если свести воедино ряд выступлений Эрдогана и министра иностранных дел Турции Хакана Фидана, он сводится к нескольким пунктам.
Во-первых, территориальная целостность Сирии.
«Мы не можем допустить, чтобы Сирия снова была разделена. Мы никогда не сможем согласиться на то, чтобы территория страны снова стала зоной конфликта», – заявил Эрдоган.
И его логика понятна. Раздел Сирии означает какой-либо государственный статус для всех ее частей. В том числе и для Сирийского Курдистана, который, по мнению турок, используется турецкими курдами (входящими в Рабочую партию Курдистана, признанную в Анкаре террористической) как база для операций на турецкой территории. Ну а в перспективе – в случае получения Сирийским Курдистаном независимости – как ядро для создания большого курдского государства.
Поэтому Сирийского Курдистана не должно быть.
«Необходимо искоренение РПК в Сирии и превращение террористического коридора на нашей границе в коридор безопасности», – пишет Hurriyet.
В то же время идею единой Сирии подрывает сама Турция – аккурат в рамках борьбы с курдами. Большинство турецких политологов и журналистов считают, что турецкие войска должны оставаться в Сирии – ради недопущения захвата новых сирийских территорий курдами. А без освобождения турками того же Идлиба от своего присутствия единая Сирия невозможна.
Кроме того, даже если она будет единой, то с большой долей вероятности федеративной. Алавиты, друзы, христиане и те же курды – все потребуют как минимум право на культурную автономию. А Турция изначально – еще при Асаде – выступала против любых федеративных раскладов.
Избежать федерации можно лишь при восстановлении авторитарного правления – с жестким подавлением меньшинств. Проще говоря, речь идет о замене режима Асада на режим протурецких исламистов. Но реализация этого плана помешает исполнению второго пункта сирийского переустройства, выработанного Турцией – создании там стабильного, развивающегося государства с соблюдениями прав человека.
Этот пункт нужен отнюдь не ради демократии самой по себе. Анкара заинтересована в том, чтобы три миллиона сирийских беженцев, которые сейчас находятся на турецкой территории (и содержание которых стоит миллиарды долларов), вернулись к себе домой.
«Очистка Сирии от террористических элементов в рамках ее территориальной и демографической целостности и обеспечение безопасного, добровольного и достойного возвращения сирийских беженцев в свою страну были одними из главных приоритетов Турции в Сирии», – пишет профессор Талха Кесе из турецкой Национальной академии разведки.
Более того, некоторые турецкие политики выступают за то, чтобы вернуть в Сирию и тех 238 тыс. беженцев, которые успели получить турецкие паспорта. Если же на сирийской территории будет нестабильность, если там в рамках продолжения гражданской войны начнется резня – то не то что никто не вернется, а к нынешним трем миллионам добавится еще столько же.
Как планы Турции сочетаются с интересами других великих держав, которые присутствуют в регионе? Да, глава МИД Турции заявляет, что всё согласовано, все поддержали. Однако на самом деле все не так однозначно.
Проще всего, пожалуй, с Европой. Анкара уже выразила желание кооперироваться с Брюсселем.
«Сотрудничество со странами Евросоюза необходимо в борьбе с терроризмом, в восстановлении Сирии и реформировании существующих институтов», – заявляет Эрдоган.
Проще говоря, он хочет получить у европейцев денег для того, чтобы обеспечить возвращение беженцев в Сирию. Эрдоган будет обсуждать этот вопрос с главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен – и, скорее всего, какие-то деньги Европа даст. Ведь на фоне экономического кризиса, политических неурядиц и конфликта с Россией последнее, что нужно Брюсселю – это перенаправление Анкарой потоков с мигрантами в Старый Свет.
С американцами сложнее. Если курдские отряды для Эрдогана являются террористами, то для США они – оплот в Сирии. Инструмент, при помощи которого можно контролировать ситуацию как в Сирии, так и в соседнем Ираке. Ну и, по мнению ряда экспертов, при помощи которого можно дальше разрывать Сирию на части.
«Израиль и США не хотят в Сирии стабильности на обозримый период. Они пытаются создать контролируемый хаос, чтобы решить проблему Ливана и Палестины в пользу Израиля», – пишет турецкий адмирал в отставке Тюркер Эртюрк.
А Турции контролируемый не ею хаос не нужен.
«Интересам Турции соответствует устранение иностранных держав, которые пытаются оказать деструктивное влияние на Сирию», – пишет профессор Талха Кесе из турецкой Национальной академии разведки.
Вопрос только в том, как удалить американцев?
Арабов тоже не удалишь. С ними нужно договариваться.
«Арабские страны в большинстве своем настороженно отнеслись к событиям в Сирии. Да, многие из них участвовали в попытке свержения президента Башара Асада еще в прошлый заход, вместе с американцами и турками. Но после того, как эти планы провалились, ряд арабских государств нормализовали отношения с Сирией. И сейчас арабов настораживает активность Турции. Независимо от того, насколько далеко простираются планы Анкары, это уже заставляет их беспокоиться», – объясняет газете ВЗГЛЯД политолог-международник, эксперт РСМД Елена Супонина.
Еще до поражения Асада арабов очень беспокоила активность Турции как в Сирии (в Идлибе), так и в Персидском заливе (оборонные соглашения с тем же Катаром). Все они знают историю и помнят, как регион страдал в период османского владычества – и полагают, что Эрдоган хочет это владычество восстановить.
Кроме того, арабам не нравится идеология новых сирийских руководителей. «К власти в Сирии пришли не совсем те группы, которые устраивали большинство арабских государств. В ОАЭ, КСА и ряде других стран Персидского залива к радикальному исламизму сейчас относятся несколько сдержанно. Поэтому арабы заняли выжидательную позицию и следят за развитием событий», – продолжает Елена Супонина.
Что же касается России, то договориться с ней Эрдогану вполне возможно. Москва заинтересована в трех моментах.
Во-первых, сохранение и безопасность баз в Латакии и Тартусе, без которых будет крайне непросто работать в Африке. Это подконтрольные Турции боевики могут обеспечить – базы им никак не мешают, а возможно станут источником заработка денег (что в нищей Сирии крайне важно).
Во-вторых, ликвидация тех террористов, которые приехали из России и Средней Азии и которые хотят вернуться на Родину – естественно, для осуществления террористической деятельности. Здесь тоже можно найти понимание у новых властей в Дамаске – им эти наемники не очень-то нужны, тем более с учетом ограниченной кормовой базы в Сирии. Террористы понимают, что для успешного управления государством они должны отказаться от идей глобального джихада – иначе их всех просто уничтожат потенциальные цели этого джихада.
Наконец, в-третьих, это обеспечение прав меньшинств, прежде всего христиан. И тут, конечно, сложнее – многие исламисты видят в христианах законную цель. И если в Идлибе до их прихода было 1200 христиан, то сейчас, по некоторым данным, осталась лишь одна представительница этой конфессии – 76-летняя женщина. Не исключено, что предметом договоренностей станет вывоз этих христиан в христианские страны. В том числе в ту же Россию.
В конце концов, именно Россия сейчас является защитницей правильных консервативных ценностей. В том числе и христианских.
