16 сентября на ТНТ стартует второй сезон комедийного сериала «Исправление и наказание». В центре сюжета — надзирательница колонии Алена Неверова (Анна Михалкова), которая свято верит, что даже самых циничных и расчетливых людей можно перевоспитать добром. Одного из «подопечных» героини — заключенного по кличке Сява — сыграл артист театра и кино Олег Кассин. В интервью «Газете.Ru» актер рассказал, чего ждет от нового сезона, порассуждал о сложной природе юмора и объяснил, как служба в театре помогает ему во время съемок в кино.
— Как вы считаете, каким получился второй сезон «Исправления и наказания»? Как его встретят зрители?
— Я его пока не видел, только участвовал в процессе съемок, так что мне и самому интересно, каким он получился. Хотелось бы, чтобы он был еще лучше, чем первый. Надеюсь, что зрители встретят его с радостью.
— Каким было возвращение на съемочную площадку «Исправления и наказания»? Соскучились по своему персонажу?
— Лично для меня съемочная площадка — это всегда какая-то радость. Тем более что это встреча со знакомыми людьми, с которыми уже довелось поработать и подружиться. Конечно, это всегда приятно. Комедия — это отдельный жанр, в нем больше радости и веселья. Не могу сказать, что соскучился по своему персонажу, тем не менее радость от возвращения к нему испытал. Он не настолько замысловатый, чтобы по нему прямо скучать, но все-таки надеюсь, что какую-то свою долю юмора я в этот сериал тоже внес.
— «Исправление и наказание» — сериал комедийный. Российского зрителя сегодня легко рассмешить? Насколько он искушенный в плане комедий?
— Честно говоря, я понятия не имею, насколько зритель сейчас искушен, — не занимаюсь опросами или рейтингами и не знаю, как измеряют степень искушенности. Наверное, стало сложнее рассмешить, потому что больше конкуренции: на ТВ и интернет-площадках выходит больше юмористических программ и сериалов.
— А лично вас легко рассмешить? Можете назвать свои любимые российские и зарубежные комедии?
— Меня рассмешить, в общем-то, несложно. Но я больше люблю юмор интеллектуальный. Вообще юмор — это такая странная история, природа которой не всегда понятна. Например, ждешь одного поворота, происходит совершенно другой — и от этого смешно. Но тут еще многое зависит от того, кто шутку рассказывает, потому что подача тоже важна. С актерской игрой то же самое: есть тонкая грань, где смешно, а где — уже нет. Это зависит от каких-то нюансов, возможностей актера. Я вот говорю, что мне нравится интеллектуальный юмор, но, конечно, смешно может быть и от пластики, и от оценки факта. В общем, природа юмора — это очень сложная вещь. Я как актер тоже над этим постоянно задумываюсь, пытаюсь понять, в чем она. Но, видимо, все сводится к тому, что чувство юмора либо есть, либо нет, а возможность смешить — это что-то от природы. Что касается моих любимых фильмов, то из наших — это «Любовь и голуби», а из зарубежных — «В джазе только девушки» и «День сурка».
— В последние годы в вашей фильмографии преобладают сериалы. В каких проектах вам сниматься интереснее — в сериалах или в полном метре?
— Я как-то не слежу за тем, что там преобладает — фильмы или сериалы. Что есть, с тем и работаем. А что мне больше нравится? Мне нравится, когда есть хороший сценарий и роль достаточно глубокая, когда персонаж развивается и есть что играть, когда есть какая-то внутренняя борьба, противоречия, глубокие сложные перипетии… Хотя легкие и смешные персонажи мне тоже нравятся, но все равно должен быть в этом человеке, которого ты играешь, какой-то рост. Он должен меняться в процессе — это интереснее всего.
— Какие киножанры вам интересны как актеру?
— Мне интересны все жанры. Опять же, возвращаясь к предыдущему вопросу: если есть что играть, есть какое-то развитие роли, есть интересный персонаж, есть человек, который меняется, — вот это мне интересно.
— У кого из российских режиссеров вы хотели бы сняться?
— Пока нет таких режиссеров, у которых я бы не хотел сниматься. Из тех, с кем мне уже довелось поработать и это было безумно интересно, конечно, Сергей Урсуляк. Я имел честь сняться у него в трех картинах. Еще один режиссер, у которого мне безумно нравится сниматься, — это Роман Ганган. Он режиссер-документалист, и сейчас мы находимся в процессе выпуска его первого художественного фильма. Роман — перфекционист и никак не может остановиться, постоянно что-то улучшает, но я надеюсь, что когда-нибудь этот фильм выйдет. Рабочее название картины — «Дезертир», но как она будет называться при выпуске, никто пока не знает. Вот, пожалуй, лучший режиссер из тех, с кем мне доводилось работать и с кем я хотел бы работать постоянно над картинами любого жанра, потому что такого отношения, такой глубины, такой дотошности, такого проникновения в саму суть материала и персонажа я до сих пор не видел. Более того, никто еще не требовал от меня как от актера столь настоящего и столь глубокого проживания в кадре. И это мне очень импонирует, мне хотелось бы работать именно так — с полной отдачей, глубоко, всерьез, с прицелом на то, чтобы картина осталась на века. Если уж делать, то делать очень хорошо, по возможности — идеально. Поэтому Роман Ганган в этом смысле для меня пока эталон.
— В вашей фильмографии — фильмы и сериалы самых разных жанров. А какую из своих работ в кино вы можете назвать любимой на сегодняшний день?
— На мой взгляд, это как раз фильм Романа Гангана, который еще не вышел. А из того, что уже вышло, — роль Сеньки Шалого в сериале Сергея Урсуляка «Ликвидация». Наверное, на данный момент это самое яркое, что произошло у меня в кино.
— Многим кинозрителям вы запомнились как раз по роли Сеньки Шалого. В одном из интервью вы говорили, что после этой роли долго не могли избавиться от «амплуа бандита». Сегодня, когда с момента выхода «Ликвидации» прошло больше 15 лет, вам это удалось?
— Не помню, чтобы я такое говорил… Дело в том, что начинал в 90-х, когда снималось много фильмов про бандитов. А так как я был актером начинающим, меня совершенно никто не знал, поэтому только такие роли мне и предлагали. И внешне я в некотором смысле смахиваю как-то… (смеется). Во всяком случае, смахивал тогда. Хотя искренне надеюсь, что моя внешность позволяет играть не только бандитов, но и другие роли. По крайней мере, я знаю, что могу играть всякие роли. А как видят меня режиссеры или кастинг-директора — это уже другая история. Подытоживая вышесказанное, я не просто избавился от амплуа бандита, но и сыграл очень много различных ролей.
— Сегодня вы востребованный актер? Можете позволить себе отказаться от той или иной роли? И если да, то часто ли отказываетесь от ролей и по каким причинам?
— Нечасто, но бывает. Иногда я вижу, что уровень сценария и, соответственно, фильма, который из этого сценария может получиться, меня не удовлетворяет. Если это очень слабый сценарий, или пошлый, или просто он мне не нравится, вызывает какую-то антипатию, я отказываюсь от него.
— В одном из интервью, говоря о своей работе в сериалах, вы сказали такую фразу: «Понятно, что часто такие фильмы не тянут на большое искусство, но что кривить душой — это дает возможность заработать деньги».
— Что касается денег, то сегодня у меня нет какой-то острой необходимости зарабатывать. Хотя понятно, что деньги нужны всегда и я не настолько обеспеченный человек, чтобы вообще не работать. Бывали времена, когда просто нечего было есть. Сейчас я не сильно богатый, но и не бедный. В общем, мне хватает. И поэтому сейчас я не снимаюсь где-то ради того, чтобы просто заработать. Я везде получаю удовольствие от того, что делаю.
— На каких фильмах вы росли? Какие фильмы оказали на вас влияние как на актера? Есть картины, которые вы пересматриваете и сегодня?
— Я вырос в советское время на советских фильмах. Очень мне нравилось, особенно ребенком, смотреть военные фильмы. Но как на актера они на меня никакого влияния не оказали, потому что как на актера на меня оказали влияние сначала педагоги, а затем непосредственно работа и общение с актерами и режиссерами. Но советские фильмы повлияли на меня как на человека. Они научили меня почитать родителей, уважать старших, любить Родину и быть готовым идти ее защищать.
Я даже писал заявление в Афганистан, сначала в школе, а потом в военкомате.
Слава богу, что не попал туда, потому что не думаю, что вернулся бы оттуда живым. В те времена мне хотелось быть героем, сейчас хочется быть просто человеком.
— Сегодня вы следите за киноновинками? Какие фильмы и сериалы, вышедшие за последний год, вы для себя отметили?
— За киноновинками не слежу, телевизор не смотрю. Я не очень в курсе, что сейчас выходит. Иногда случайно на что-то попадаю, но не думаю, что это дает мне возможность делать выводы о том, что сейчас вообще снимается и что происходит в кинематографе. Поэтому ничего не могу сказать по этому поводу.
— А свои фильмы и сериалы пересматриваете? И если да, то какие эмоции при этом испытываете?
— Свои какие-то работы иногда смотрю, бывает. Эмоции испытываю самые разные. Там, где сыграно хорошо, испытываю положительные эмоции и думаю — да, все правильно. Я очень часто недоволен своими работами: мне кажется, что можно было сделать это и лучше, что-то добавить — или сделать как-то иначе… Поэтому, если кино хорошее, я просто абстрагируюсь и смотрю кино, как будто это не я. Но так бывает нечасто.
— Помимо съемок в кино и сериалах, вы играете в театре — какую из своих театральных ролей вы любите больше всего?
— Да, я служу в Театре Сатиры уже 20 лет, к тому же участвую в постановках других театров как приглашенный артист. Тем не менее не могу сказать, что какие-то роли я люблю больше. Я люблю все свои роли, потому что во всех своих ролях стараюсь полностью выкладываться на сцене, насколько в данный момент могу. Я стараюсь работать для зрителей — чтобы они получили максимальное удовольствие от спектакля. Если это комедия, то чтобы они порадовались, если это драма — чтобы погрузились в нее и получили полную гамму эмоций от происходящего на сцене.
— Насколько сложно совмещать спектакли со съемками? И в целом — где вы себя больше любите, в кино или в театре?
— Театр не мешает сниматься в кино — и кино не мешает работать в театре. Иногда даты спектаклей и съемок совпадают — тогда приходится как-то разруливать расписание. Бывает, приходится делать выбор в пользу чего-то, от чего-то отказываться. Это нормально, это жизнь. Где я люблю себя — это как-то, мне кажется, неправильно поставленный вопрос. Да, я себя, конечно, люблю, но в театре или в кино? Как говорил Станиславский, нужно любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Вот я стараюсь по этому принципу существовать. Мне нравится и театр, и кино. Правда, на сцене театра общаешься непосредственно со зрителем и реакцию получаешь сразу. Ты отдаешь энергию в зал, и она к тебе возвращается — это очень заряжает. В кино иначе: сначала отработал, потом ждешь премьеру фильма и реакцию зрителей. Но даже тогда не видишь, не знаешь, не чувствуешь своих зрителей, если сам, конечно, не сидишь в этот момент с ними в зале.
— Как, по вашему мнению, театр влияет на развитие актера? Какие навыки, полученные на сцене, помогают вам в работе в кино?
— В отличие от кино, театр дает возможность работать над ролью более глубоко и более подробно. Там есть на это время: спектакль создается от двух месяцев до полугода, и все это время ты работаешь над образом, над персонажем, над его характером и повадками. У тебя есть возможность глубже в него «проникнуть», наработать какие-то внутренние и внешние его проявления. И потом, когда идет спектакль, ты каждый раз находишь в этом герое что-то новое, заново переживаешь его историю. В этом и заключается актерский профессионализм: переживать одну и ту же ситуацию много раз так, будто это впервые, настолько же глубоко.
— В кино все иначе?
— В кино нет возможности так долго и глубоко работать над ролью, если, конечно, это не какой-то многосерийный проект. Как правило, приезжаешь на площадку — и тебе говорят: «Вот твой персонаж». Ты про него заранее что-то прочитал, понял, но когда ты приезжаешь на площадку, уже нужно быть этим персонажем. Нет времени вживаться, как-то экспериментировать. Это твоя домашняя работа, плюс на площадке режиссер при первой и последующих встречах что-то рассказывает об этом. Но бывает, что и в кино режиссер очень серьезно подходит к проработке образов, к процессу съемок фильма: устраивает репетиции, читки, обсуждение персонажей. Однако такого намного меньше, чем в театре. В театр ты приходишь белым листом: прочитал пьесу, у тебя есть какое-то очень поверхностное представление о том, кто это и что это, и ты долго над этим работаешь. В кино надо прийти и практически сразу все сыграть.
— Если бы вы сегодня могли вернуться в прошлое и дать совет самому себе на старте карьеры, что бы вы сказали?
— Я бы, наверное, сказал:
«Наберись терпения, Олег. Не жди от процесса съемок и постановок в театре такого же отношения от всех, как у тебя. Не жди, что все будут хотеть глубины искусства и что все будут хотеть, чтобы это было максимально хорошо. Просто будь к этому готов. Будь готов, что часто придется существовать вопреки, придется мириться с тем, что все не настолько хорошо, как тебе хотелось бы».
Был такой римский император, который любил повторять: «Что я могу поделать, если нет в людях моего совершенства». Я очень далек от совершенства, но изо всех сил стараюсь делать свою работу настолько хорошо, насколько могу. Не знаю уж, насколько у меня это получается, — судить зрителям, а не мне. Но я стараюсь, как могу, и мне бы хотелось, конечно, чтобы это было глубже, чтобы это было смешнее, чтобы это было мудрее, зрелищнее и ярче.
