У всякого профессионального танцовщика есть своя история о том, как он попал в мир балета. В целом все эти истории похожи. Или мама привела на танцы, или родился в семье, где родители — артисты балета, или увидел балетный спектакль и навсегда влюбился в балет. Я из последних.
У всякого профессионального танцовщика есть своя история о том, как он попал в мир профессионального балета. В целом все эти истории похожи. Или мама привела на танцы, или родился в семье, где родители — артисты балета, или увидел балетный спектакль и навсегда влюбился в балет. Я из последних.
В балет я влюбилась на спектакле «Жизель». Образ обманутой, потерявшей рассудок девушки глубоко поразил мое воображение, а мистика второго акта и его трансцендентальное веяние впечатлили меня настолько, что я решила непременно стать балериной и танцевать «Жизель». Конечно, я рассчитывала на партию самой Жизели. Драматизм роли и желание сыграть сцену сумасшествия подпитывали мое рвение в балетном классе на протяжении долгого времени. До тех пор, пока я не поняла, что мои ограниченные физические данные просто не позволят стать мне ведущей балериной, хоть я и пыталась компенсировать недостаток растяжки и выворотности очень старательно. Но чтобы станцевать заветный образ — одного старания, к сожалению, оказалось недостаточно. Чтобы стать прима-балериной, девочка должна обладать совокупностью всех необходимых для этого качеств. Это прекрасные, подходящие для балета физические данные, соответствующая фигура, артистизм, талант и, конечно, лидерский характер. Примечательно, что раньше балериной имела право себя именовать только та артистка, которая исполняла основное количество ведущих (т.е. главных) партий в репертуаре. Остальные же были просто танцовщицы, артистки балета.
Конечно, танцами я начала заниматься задолго до того, как впервые увидела «Жизель». Но именно этот спектакль подкрепил мое желание выйти на сцену и сказать миру что-то новое. Я была склонна к романтическому мышлению, и мне было что сказать. Так мне, по крайней мере, казалось.
«Жизель» я увидела лет в 8. А танцами начала заниматься с 4-х. Мама привела. Целями были исправление моей детской косолапости, профилактика плоскостопия и воплощение маминой мечты танцевать. С 4-х лет я сменила не один коллектив, так как обладала природной танцевальностью, музыкальностью и старательностью. Я делала быстрые успехи, и преподаватели советовали маме перевести меня в более профессиональные студии танца. Для этого моя самоотверженная мама даже меняла места работы, чтобы иметь возможность сопровождать меня на танцы. И вот я добралась до Школы искусств, где училась 3 года, начиная с первого класса, до поступления в профессиональное хореографическое училище.
Моих способностей, самыми ценными из которых являлись внимательность и сообразительность, хватило ровно на тот промежуток времени, что нас обучали творческому мышлению. Я с упоением виляла хвостом, изображая лисичку, и с особым рвением собирала воображаемые цветы, танцуя Красную Шапочку, а потом к нам пришла новая учительница, которая всерьез взялась обучать нас балету, а не просто искусству импровизации. И оказалось, что у меня — самой танцевальной девочки из всего класса — полное отсутствие природных физических данных, которые значительно облегчают путь к освоению профессии артиста балета. Растяжки у меня не было, связки были тугие, выворотность тазобедренного сустава отсутствовала, гибкость тоже была весьма ограничена. В 8 лет я еще не садилась на шпагат и не вставала на мостик, в то время как другим детям это не составляет труда лет с 5. Новая учительница взялась за вырабатывание отсутствующих у меня данных путем каждодневных упражнений. Как же это все тяжело мне давалось! Всегда через боль, через напряжение, но никогда через слезы. Я терпела и старалась, тянулась и глотала слезы. То, что одним давалось относительно легко, мне приходилось достигать кропотливым трудом. Решив готовить меня к поступлению в хореографическое училище, учительница как раз и делала ставку на то, что я буду стараться и терпеть. Вот только она не предупредила, что стараться и терпеть мне придется на протяжении всей карьеры.
Для поступления в хореографическое училище к третьему танцевальному туру мы готовили тарантеллу — веселый и динамичный танец, который я выбрала для себя сама. Мне никак не удавалось ставить ноги в выворотное положение при выполнении прыжка, и учительница снова и снова заставляла меня повторять. Я устала, мне было обидно, что не получается, на глаза наворачивались слезы. Я плакала и продолжала танцевать под задорную музыку тарантеллы. Вот тогда учительница и убедилась в том, что я стану балериной, т.к. у меня обнаружились характер и упорство в достижении цели. И действительно, только эти качества сделали из меня балерину. И еще, конечно, фигура, соответствующая балеринским параметрам.
Еще одним стимулирующим моментом в освоении профессии было желание гастролировать и путешествовать по свету. Это было для меня единственной возможностью на тот момент выехать за границу. Впервые отправившись на гастроли в 18 лет, я впервые полетела на самолете.
Итак, Жизель мне танцевать не довелось, но артисткой балета, и даже солисткой, я стала. Я танцевала заветных вилис в кордебалете и в целом ощутила сполна всю прелесть этого мистического образа. Сам балет по сей день остается для меня самым любимым.
