И я узнала, какое это суперчувство — знать, что в кожаной сумочке на шкафу лежит стопочка сиреневых бумажек и что они не кончатся до конца месяца. Что можно не задумываться, какой крем я себе хочу — от «Nivea» или от «Lancome». Что можно наконец начать финансово помогать маме, которая ни словом не попрекнула мое полное неучастие в семейном бюджете на протяжении пяти лет учебы в вузе. На работу можно не брать бутерброды, а ходить в столовую. И зимой можно купить что-нибудь не только теплое, как моя старая шуба до полу, но и красивое, стильное.
Охранник на вахте, как всегда, вежливо попрощался. Входная дверь резко захлопнулась. Передо мной — до боли знакомая улица, по которой нужно пробежать шагов двадцать до трамвая. Впереди свободный день. Как давно я не была на свежем воздухе в три часа дня! Можно с чувством и толком заняться шопингом. Можно пойти в поликлинику — я это долго откладывала, хотя что-то в боку и побаливало. Можно просто пошляться по городу — этого удовольствия я так давно себе не позволяла. Дойти до дома пешком, съев по пути две порции мороженого. Дома сначала поспать (Господи, выспаться!), потом посмотреть кино, на которое я раньше никогда не успевала. А потом забраться под плед и почитать что-нибудь ненаучное и очень романтичное.
Я ежедневно лишаю себя простых радостей ради работы. Но уверена, что буду продолжать это делать всегда.
Не знаю, какое бедствие можно сравнить в наше время с потерей работы. Работа — это деньги, самореализация, карьера, мой гарант стабильного будущего. Сейчас, когда проблемы с трудоустройством имеют даже опытные специалисты (не говоря о выпускниках вузов), приоритетную значимость приобретает сам факт наличия работы. Далее по шкале ценностей — зарплата. Потом соответствие должности твоим навыкам, устремлениям, пожеланиям.
Устроиться куда-нибудь (за полторы-две тысячи) не составляет проблемы. Поэтому понятие «хорошая работа» сейчас эквивалентно понятию «хорошая зарплата». Психологические тесты, проводившиеся среди студентов, показали, что за последние пять лет в их сознании значительно эволюционировала такая ценность, как материальные блага. А прочие — самореализация, здоровье, семья — остались почти на прежнем уровне. И хотя сильно подскочил за последние годы конкурс в вузы и выросло количество коммерческих учебных мест, образование редко рассматривается кем-либо как самоцель: стать умнее, лучше, культурнее. Основное мерило потенциального высшего образования — перспектива зарабатывать впоследствии большие деньги.
Подавляющее большинство моих однокурсников с журфака пошли работать в рекламу. Во-первых, проще устроиться, чем в СМИ, во-вторых, больше зарплата. В-третьих… — у каждого свое «в-третьих». Я и сама после диплома решила: не буду больше работать за идею, красная цена которой — 100 у.е. — и начну зарабатывать деньги. Любой ценой. Цена оказалась не так высока: крупнейшая стивидорная компания Северо-Западного региона давно искала спичрайтера.
И я узнала, какое это суперчувство — знать, что в кожаной сумочке на шкафу лежит стопочка сиреневых бумажек и что они не кончатся до конца месяца. Что можно не задумываться, какой крем я себе хочу — от «Nivea» или от «Lancome». Что можно наконец начать финансово помогать маме, которая ни словом не попрекнула мое полное неучастие в семейном бюджете на протяжении пяти лет учебы в вузе. На работу можно не брать бутерброды, а ходить в столовую. И зимой можно купить что-нибудь не только теплое, как моя старая шуба до полу, но и красивое, стильное. И для этого вовсе не надо урезывать себя во всем.
Да, не в деньгах счастье, но если нет других вариантов, деньги успешно это счастье обеспечивают. И никто не убедит меня, что уверенность в финансовой стабильности завтрашнего дня приносит меньше удовольствия, чем потрясающий роман. И не говорите мне о духовных ценностях — лишь малая толика из нас способна выдержать долгое время в шалаше, где сквозь ветки протекает дождь, матрас лежит прямо на земле, а единственный свет — лампочка Ильича.
Говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Это неправда. К хорошему привыкаешь молниеносно. И тот, кто хоть раз купил шампунь за 60 р. вместо шампуня за 12 — уже никогда не вернется к прошлому. И не надо. Давайте расти, давайте повышать свои требования к жизни, давайте убедим себя в том, что мы, как в рекламе, «этого достойны»!
Так как же быть, чтобы эти деньги не ускользали? Как всегда чувствовать себя «на коне»? Сколько надо получать, чтобы, стоя на ледяном ветру на остановке, не размышлять мучительно — взять маршрутку или еще немножко померзнуть, подождать обычного автобуса? Как обрести уверенность, что денег хватит всегда? Как перестать откладывать «на черный день» и начать копить на «светлое завтра»? Я отвечу: держаться за хорошее место руками, ногами, когтями, зубами и т.д. Проявлять инициативу. Постоянно развиваться как профессионал. Не халтурить даже в мелочах. Быть всегда бодрой и готовой работать сверхурочно. И все это делать с удовольствием. И стараться, стараться, не расслабляясь.
Подозреваю, что мужчины могут заподозрить таких, как я, в излишней меркантильности. Они не правы. Женщине свойственно хотеть большего. Если она связывает с мужчиной серьезные планы, она заботится не только о себе, но и о будущем потомстве. Румяные, ухоженные малыши в ярких импортных костюмчиках на дорогих колясках всегда вызывали у меня острую мысль — мой будет таким же. Я не буду экономить на «памперсах». И я буду покупать ему любые тряпки и любые игрушки. Он будет самым красивым малышом в мире. Я могу в чем-то отказать себе. Но я не имею права производить на свет ребенка, не уверенной, что у него будет все: светлая комнатка, удобная кроватка, коляска, манеж, мягкие игрушки, куча комбинезончиков, распашонок, ползунков, пинеток и шапочек. И ради этого я готова заработать любые деньги.
Сегодня у меня свободный день. Начальница, с царского плеча, отпустила всех домой в три часа дня. Действительно, у нас была сумасшедшая неделя. Я переправила кучу статей, написанных непутевыми журналистами, которые не понимают разницы между крытыми и закрытыми складами. Я сочинила кучу информационных текстов в разные справочники о том, как велик и могуч наш порт. Я не отходила от телефона, потому что рабочие объявили забастовку с требованием повышения зарплаты, и все кому не лень звонили к нам в отдел узнавать, как развиваются события. События развивались ужасно. Но я всем говорила: ситуация нормализуется. Идут переговоры. Компания выполняет все обязательства перед клиентами. В этом — моя работа. Пиар. За который я получаю свои замечательные, свои немаленькие деньги. И приложу все усилия, чтобы оставаться «на коне» столько, сколько мне нужно.
