Часть экспериментов на Большом адронном коллайдере (БАК), их научное сопровождение, лежало на российских ученых. Их отстранение привело к тому, что многие научные компетенции оказались либо вообще утеряны, либо сильно ограничены из-за отсутствия россиян, сказал газете ВЗГЛЯД эксперт в сфере атомной энергетики, президент Фонда поддержки научных исследований и развития гражданских инициатив «Основание» Алексей Анпилогов, комментируя сообщение о предложении Запада россиянам работать в ЦЕРН в нейтральном статусе.
«Это предложение очень напоминает схему по участию наших спортсменов под нейтральным флагом, когда формально сам по себе спортсмен участвует в соревнованиях, но при этом его участие облагается огромным количеством различных политических требований, которые не имеют никакого отношения к спорту как таковому», – говорит Анпилогов.
Он подчеркивает, что то же самое происходит с российскими учеными уже давно: до момента их официального отлучения их никогда не брали вторым или даже третьим составом. Фамилию россиян в описании работы старались задвинуть как можно дальше от начала. И, хоть она официально присутствовала в полном тексте, ее не было в кратком абстракте. Тем не менее, у ученых никто не «забирал» их гражданства. А сейчас им предлагается выступать как «специалисты мира», а это, по мнению собеседника, путь в никуда.
«Надо понимать, что ученый не творит в вакууме. Любой ученый – это часть некой научной школы, которая привязана к учебному или к научному учреждению. Приходят новые ученые, перенимают знания, методы работы у старых и продолжают ту или иную научную школу. И если ученый работает без привязки к такого рода научному заведению, он эту привязку теряет. Соответственно, к нему в гораздо меньшей степени будут обращаться. И вот эта школа, которая как бы перетекает в данном случае в ЦЕРН, перестает быть российской. Это все равно, что выдернуть дерево и сказать, что оно может жить без корней. Какое-то время оно даже может оставаться зеленым, но по итогу все равно погибнет», – объясняет специалист.
По мнению собеседника, какие-то из российских ученых согласятся на такой экстерриториальный статус «ученого мира» или «ученого планеты Земля», но большая часть российской научной элитыпатриотична и понимает, как устроено воспроизводство науки. Более того, они хорошо знают, что в родной стране у них будут гораздо большие возможности для реализации.
«Понятное дело, что экспериментальная база ценна. Исходя из нынешних условий и тех правил работы, которые сейчас навязываются европейским научным сообществом, эта база будет потеряна. Часть экспериментов на Большом адронном коллайдере (БАК), их научное сопровождение, лежало на российских ученых из подмосковной Дубны, из Новосибирска. У нас большое количество научных центров, которые как раз занимаются той фундаментальной физикой, которую экспериментально подтверждает своими экспериментами, опытами на БАК, а также на других ускорителях ЦЕРНа менее известных и менее мощных», – делится Анпилогов.
Поэтому, продолжает эксперт, такое политическое решение в отношении российских ученых привело к тому, что многие научные компетенции оказались либо вообще утеряны, либо сильно ограничены из-за отсутствия россиян. Он подчеркивает, что нынешнее развитие фундаментальной физики уже давно перестало быть суверенным делом какого-то одного государства.
«Сейчас мы видим эту совершенно глупейшую акцию по отлучению российских ученых. Отказавшись от научной российской школы, европейцы теряют очень серьезную часть своих компетенций, и даже практически утратили ее и теперь пытаются такими иезуитскими полумерами вернуть все назад», – заключил собеседник.
Ранее западные страны предложили российским ученым вернуться к работе в Европейской организации ядерных исследований (ЦЕРН) через международную аффилиацию с Объединенным институтом ядерных исследований в Дубне, однако Россия отвергает такие условия, заявил президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук.
Напомним, в марте этого года официальный представитель ЦЕРН Арно Марсолье сообщил, что европейская организация по ядерным исследованиям готова сохранить отношения с российскими учеными, которые работают в институтах, находящихся не в России.
