Я играла в прятки с собой, считая хлебцы с отрубями отменным лакомством. Я уговаривала свой желудок не делать различий между колбасным сыром и самой колбасой. Я практически поверила, что употребление растительной пищи избавляет меня от необходимости, как стахановец, простаивать у плиты: не надо жарить, парить, варить, коптить… Нарубила без разбора травы, полила постным маслом, посолила и поперчила по вкусу и похрустывай, перебивая журчание бастующего без животных жиров желудка. Только при всем своем радении я так и не научилась разнообразить свой зеленый стол, как это делала Наталья Репина, …
Уже которую ночь мне перестал сниться один и тот же кошмарный сон: в черном фраке, белоснежной рубашке и непременной бабочке Бернард Шоу на крыльях своего таланта возносящийся вверх и пытающиеся не дать так легко ему покинуть этот мир рогатые и мычащие коровы, чумазые и повизгивающие хрюшки, вечножующие кролики, глупые до неприличия куры и пытающиеся прыгнуть выше своей головы петухи. Вся эта сборная шайка-лейка ополчилась против творца и даже подписала пакт о перемирии между собой в борьбе за общее дело.
В те ужасные ночи я просыпалась в холодном поту и готова была срубить как кочан капусты голову своему мирно посапывающему любимому вегетарианцу, поведавшему мне однажды историю про знаменитого английского драматурга: «Однажды, когда Шоу не на шутку заболел, друзья начали убеждать его хотя бы пить мясной бульон для поддержания сил и бросить свое «дурачество» — поедание всего, что растет». Бернард со свойственным ему остроумием заметил, что в таком случае за его гробом пойдут все не съеденные им животные, и это будет самая замечательная процессия, которую только видели люди.
Зато днем, дабы отбить у меня напрочь желание пожевать собственноручно приготовленную котлетку или впиться зубами в огромный бутерброд с салями, милый сердцу запугивал меня, живописуя ужасные истории о злодействе людей и беззащитности животных. Например, такие: в Турции есть специальные рестораны, где можно отведать экзотическое угощение и заодно продемонстрировать свою «мужественность». Столики здесь имеют специальное углубление, где помещают маленькую обезьянку так, чтобы голова оставалась на поверхности. Официант приносит посетителям небольшие молотки, которыми они бьют обезьянку по голове. «Борьба» продолжается недолго, но зверек в это время испытывает ужас и боль, он хватается своими маленькими лапками-ручками за прутья клетки, плачет и громко кричит. Затем посетители торжественно съедают содержимое обезьяньей головы. По преданию, поедание мозга обезьяны приближает человека к Богу. Есть такое «блюдо» и в меню японских ресторанов…
Затаив злобу на своего вегетарианца, я безжалостно выпотрошила содержимое морозильника и набила его былинками и тростинками. И начала пускать на пол слюни, наблюдая как кто-то из коллег по работе жует в перерыв сэндвич или гамбургер. Я обманывала себя, отыскивая вдохновение в пучке укропа. Я играла в прятки с собой, считая хлебцы с отрубями отменным лакомством. Я уговаривала свой желудок не делать различий между колбасным сыром и самой колбасой. Я практически поверила, что употребление растительной пищи избавляет меня от необходимости, как стахановец, простаивать у плиты: не надо жарить, парить, варить, коптить… Нарубила без разбора травы, полила постным маслом, посолила и поперчила по вкусу и похрустывай, перебивая журчание бастующего без животных жиров желудка. Только при всем своем радении я так и не научилась разнообразить свой зеленый стол, как это делала Наталья Репина, жена известного художника. Она кормила гостей, приезжавших к ее великому мужу, всякими блюдами из… СЕНА! И никто из посетителей дома Репиных возмущенно не отодвинул тарелку: «Я — не козел, я этого не ем!»
Я взяла себя в руки и стала вспоминать, кто из известных личностей еще был вегетарианцем. Конечно, только гении выдерживали издевательство над собой: Эйнштейн и Лев Толстой! Писатель даже мылом пользовался, сваренным из растений. А я почему не могу значиться хотя бы последней в этом списке? Ведь не каждое имя вносят на скрижали истории, и если мне не удалось написать несколько фолиантов прекрасного чтива или открыть полезный людям закон, прославлюсь отрицанием мяса и восхвалением овса, проса и гречки. Вон, сейчас все только и говорят об английском крестьянине Фоме Парра, который дожил до 152 лет, питаясь только растительной пищей. Он вступил во второй брак в 120 лет, имел сына, который умер в 127 лет. Узнав о таком долгожителе, Карл I пригласил крестьянина ко двору, где тот сразу же скончался от употребления непривычной для него пищи и вина. Я же не какая-то там Люська Бесфамильная, грязная крестьянка, я — столбовая дворянка!
Я сказала сначала еле слышное, но со временем и категорическое «нет» жирной пище. А мой «травоядный» супруг научил меня некоторым правилам, которые вполне подходят для любого типа питания:
— Есть нужно стараться в одно и то же время. Основной прием пищи должен приходиться на послеполуденные часы, когда переваривание происходит наиболее активно.
— Обстановка во время приема пищи должна быть спокойной и приятной. Нельзя садиться за стол в раздражении или волнении, не стоит есть за книжкой или у телевизора.
— Есть нужно не спеша, жевать как можно дольше. Важно не количество поглощенной пищи, а то, как она усвоилась. В желудке обязательно нужно оставлять свободное место.
— Пищу нужно есть свежеприготовленную, разогревать не более одного раза.
— Пить лучше до или во время еды небольшими порциями, но не после.
— Важно учитывать сочетаемость продуктов — скажем, кисломолочные продукты, рис и другие злаки хорошо сочетаются с овощами. Но молоко с овощами и бобовыми несовместимо. Нельзя смешивать кислые продукты со сладкими, а молоко — с кисломолочными продуктами или кислыми фруктами.
— Фрукты нужно стараться есть отдельно и не употреблять их вместе с овощами.
— Полезно поститься время от времени. Периодическое голодание дает отдых пищеварительной системе.
Но, видать, однажды тот, кому положено следить за событиями на земле, увидев мои мучения, смилостивился и… направил моего «овоща» к другому пастбищу. Придя вечером с работы и не споткнувшись о разбросанные в коридоре мужские башмаки, я прямиком направилась в спальню, на стуле и под ним в которой всегда в таком же только понятном мужу бес-ПОРЯДКЕ, валялись всегда остальные вещи. Но брюк, рубашки и галстука там тоже не было. Шкаф оказался пустым. А на кухонном столе красовался клочок бумаги с аккуратно выведенной надписью: «К ужину меня не жди. И вообще не жди. Я люблю другую женщину, а ты по-прежнему можешь трепетать от запаха копченой курицы».
Сначала, конечно, я очень сильно расстроилась. Снова провела чистку холодильника. Разбила пару тарелок из подаренного нам на свадьбу сервиза. Нарыдалась в трубку телефона, описывая лучшей подруге, какой Лешка подлец и мерзавец. Все-таки я любила его! А потом, удрученная горем, в отместку за все мои вегетарианские мучения, пошла в ближайший «Макдональдс» и устроила себе праздник живота!
