23 октября 2002 года вооруженные боевики захватили здание Театрального центра на Дубровке, где в тот момент шел мюзикл «Норд-Ост». Заложниками боевиков стали 916 человек, в том числе около 100 детей.
Сегодня исполняется 22 года с момента этой страшной трагедии. Что произошло тогда в Москве, и как сложилась судьба спасенных заложников, в материале «Рамблера».
Подготовка захвата и требования террористов
Теракт в Москве готовил один из самых известных чеченских террористов — Шамиль Басаев и он должен был стать более масштабным, чем уже осуществленный им к тому моменту захват больницы в ставропольском Буденновске. А на роль исполнителя был взят 23-летний Мовсар Бараев — племянник одиозного чеченского полевого командира Арби Бараева. Еще одни фактическим руководителем террористической группы стал уроженец Грозного Руслан Эльмурзаев, известный в террористических кругах как Абу-Бакар.
Боевиков для группы Мовсара Бараева подбирали очень тщательно, кандидатам было от 16 до 48 лет. Отбором женщин-смертниц занималась ближайшая подручная Шамиля Басаева — Ясира (Миси) Виталиева. Для проживания боевиков организаторы теракта сняли несколько квартир в Москве. Взрывчатку доставили, прикрыв фруктами. Также боевики провели тщательную разведку, выбирая из нескольких театров, где в тот момент шли популярные спектакли и концерты, пишет «Лента.ру».
«Им объект на Дубровке понравился потому, что это более-менее закрытое помещение. Там было мало подсобных помещений, через которые, как они думали, могли проникнуть офицеры спецназа», — рассказал президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров.
23 октября в 21:05 к зданию Театрального центра на Дубровке на улице Мельникова подъехали три микроавтобуса. Из них выбежали вооруженные люди в камуфляже; они без труда справились с охранниками центра и зашли в зал.
© РИА Новости
В момент захвата в здании шел второй акт мюзикла «Норд-Ост». В заложниках оказались как зрители спектакля, так и артисты и работники Театрального центра, в том числе около 100 детей школьного возраста. Заложники вспоминали, что не все сразу поняли, что появление на сцене вооруженных людей – это не задумка режиссера спектакля.
«В начале второго действия был танец летчиков, такой музыкальный, патриотический. А когда прямо посреди танца в зале внезапно включили свет, на сцене появились вооруженные люди, а в проходах между рядами стояли женщины в черных одеждах и со странными поясами на талии», — вспоминала бывшая журналистка из Калининграда Алена Михайлова, которая в тот вечер пришла на спектакль вместе с мужем.
По ее словам, один из террористов выстрелил в потолок, и с него посыпалась штукатурка, после чего всем стало понятно, «что стреляли не холостыми», пишут «Известия».
«Террористы перекрыли все входы и выходы в зрительный зал. Артистов погнали к машинам, чтобы они таскали рюкзаки со снаряжением и боеприпасами. А потом приступили к минированию зала…Было очень страшно», — цитирует слова Виктории Кругликовой, которая пришла на мюзикл с сестрой, дочерью и племянником «Московский комсомолец».
Главарь террористической группы Мовсар Бараев потребовал от российских властей прекратить контртеррористическую операцию федеральных войск в Чечне. Боевики не только заминировали зрительный зал, но разместили среди зрителей женщин-смертниц с «поясами шахидов». При этом, по словам выживших заложников, молодые женщины вели себя странно.
«Я знала, что их в любом случае убьют. А она повторяла: «Другого выхода нет». Мы предложили найти ее ребенка, забрать к себе. Она усмехнулась и сказала: «Ему Аллах поможет». Они были все как зомбированные», — вспоминала Виктория Кругликова свое общение с молодой террористкой, которая стояла рядом с ней.
При этом в первые часы террористы отпустили несколько десятков иностранцев, беременную женщину и 15 детей — всего 41 человек. Среди них была 12-летняя дочь Дмитрия Миловидова, ставшего впоследствии членом координационного совета общественной организации «Норд-Ост».
«Главарь террористов предложил всем детям, сидевшим в партере, выйти к сцене. Нина, как старшая сестра, вывела Лену. Детей выстроили в один ряд. Нина показалась боевикам слишком взрослой — ее посадили обратно в зал. Отобранных детей вывели в фойе, где к ним присоединилась женщина с двумя детьми-иностранцами. По команде боевика группа вышла на улицу. Пришлось успокаивать Лену, говорить, что теперь Ниночке одной будет легче — она отвечает только за себя», — рассказал он.
По мнению ветерана российских спецслужб, такая щедрость террористов объяснялась не только желанием создать хорошее впечатление о себе в мировых СМИ. Была и другая причина: большое количество заложников сложнее контролировать.
«За каждого своего будут убивать 10 заложников»
Более двух суток переговоры с террористами вели политики, депутаты, общественные деятели, представители Международного комитета Красного Креста. 24 октября боевики пропустили в здание Театрального центра депутатов Госдумы РФ Асламбека Аслаханова и Иосифа Кобзона, а также съемочную группу российской телекомпании НТВ и британского журналиста Марка Франкетти, пишет ТАСС.
© ТАСС
Иосиф Кобзон вспоминал, что он вошел к террористам и начал убеждать их отпустить женщин и детей. Именно он вывел из здания трех девочек и женщину, отмечает Life.
«Как убеждал террористов? Говорил, что настоящие чеченцы с женщинами не воюют, говорил, что те люди, которые пришли с детьми на спектакль — они не воюют, это мирные люди», — отмечал он.
При этом, по воспоминаниям Кобзона, женщина, о выходе которой из здания он договорился, бросилась к террористам и попыталась заставить их отпустить с ней беременную, сидевшую рядом.
«Я говорю: «Женщина…» И так руку к ней протягиваю, а она мне: «Подождите!». И я смотрю, Абу-Бакар нервничает, и понимаю, что он сейчас должен будет принять какие-то меры и заберет у меня детей. Говорю: «Женщина, отпустят вашу соседку». Хватаю ее за руку и к детям увожу», — рассказывал Кобзон.
В тот же день 23.15 мск в здание центра прошел депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов. А в 23.30 мск в здании раздалось несколько выстрелов. Заложники, которым удалось связаться по мобильным телефонам с телекомпаниями, просили не начинать штурм: «Эти люди говорят, что за каждого убитого или раненого своего будут убивать по 10 заложников».
25 октября в час ночи террористы пропустили в здание руководителя отделения неотложной хирургии и травмы Центра медицины катастроф Леонида Рошаля. Врач вспоминал, что первый раз вошел в театральный центр вместе с иорданским коллегой, которого вызвали террористы.
«Показал документы, объяснил, что я доктор, работал во многих странах во время войн. Затем один из террористов в маске добавил: «А по дороге заберите там, на этаже, — валяется одна убитая. Пришла к нам шпионка, мы ее расстреляли». И вот мы с иорданцем вынесли Олю Романову», — рассказал он.
В итоге врачу удалось оказать помощь заложникам, передать им воду и вывести из здания беременную женщину и восемь детей.
Политик Ирина Хакамада, также принимавшая участие в переговорах, вспоминала, что главной целью было тянуть время и не дать террористам убивать заложников.
«Я была в шоковом состоянии от того, что произошло. И, конечно, меня пугала цифра заложников (…) Нужно было тянуть время. И облегчить участь заложников. Я договорилась о том, чтобы запустили еду, воду и врача», — рассказала она, отметив, что переговорщиков вызывали по списку.
25 октября в 15.00 мск в Кремле президент РФ Владимир Путин провел совещание с главами МВД и ФСБ. По итогам встречи директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников. С 20.00 до 21.00 часа попытку установить контакт с боевиками предприняли глава Торгово-промышленной палаты РФ Евгений Примаков, экс-президент Ингушетии Руслан Аушев, депутат Госдумы Асламбек Аслаханов, пишет РИА Новости.
Террористы продолжали отпускать небольшие группы заложников, однако в целом ситуация не разрешалась.
Штурм
26 октября в 5.30 мск у здания ДК раздались три взрыва и несколько автоматных очередей. Около 6.00 спецназ начал штурм, во время которого был применен нервно-паралитический газ. В 6.30 утра официальный представитель ФСБ сообщил, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены.
© ТАСС
При этом, еще начиная с момента захвата заложников, спецназ вел тренировки по захвату здания в доме культуры «Меридиан», которое по своим характеристикам соответствовало Театральному центру на Дубровке.
«Нужно понимать ту обстановку. Взрывные устройства, которые женщины носили на себе, плюс огромный газовый баллон со взрывчаткой. Он стоял в зале, где сидели люди. Все было закольцовано взрывным устройством. Как сказали саперы, будет взрыв — и здание вместе с крышей похоронит всех: боевиков, заложников и спецназ», — отметил президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров.
Силовикам помогли находившиеся в театральном центре информаторы, которые сумели спрятаться от боевиков и рассказали ключевые подробности о происходящем. Благодаря этому, был пошагово отработан штурм.
© ТАСС
Как сложилась судьба заложников?
7 ноября 2002 года прокуратура Москвы опубликовала список граждан, погибших в результате действий террористов, захвативших театральный центр на Дубровке. Он включал 128 человек: 120 россиян и 8 граждан из стран ближнего и дальнего зарубежья. Пятеро заложников в результате действий боевиков получили огнестрельные ранения. Четверых погибших заложников длительное время не могли опознать, и их имена не включались в списки органов здравоохранения.
«Меня раздражают разговоры, что мол, террористы не самые плохие люди, они не собирались нас взрывать и вообще отпустили бы. Я с этим категорически не согласна. Эти люди пришли нас убивать, они выполняли заказ. Да, они были разные, но это террористы, эти люди нам были не друзья», — заметила бывшая журналистка из Калининграда Алена Михайлова.
По ее словам, она до сих пор ощущает последствия пребывания в Театральном центре на Дубровке. А после известий о гибели мужа долго не могла придти в себя и «и чуть не сошла с ума».
«У меня была гипоксия мозга и до сих пор проблемы с кратковременной памятью: я не могу сказать, какое сегодня число, не ориентируюсь во времени и днях недели (…) Сейчас я вижу, что сама до сих пор сижу в этом зале на Дубровке — не могу из него выйти окончательно. Каждый октябрь я смотрю фильмы, поднимаю газеты, ищу информацию о выживших заложниках. Мне важно знать, что у кого-то родился ребенок, что они продолжают жить, как обычные люди. Что жизнь победила страх и смерть!» — заявила Михайлова.
По словам Виктории Кругликовой, ее племянник погиб при штурме, а его мать после спасения из Театрального центра попыталась покончить с собой, но была спасена.
«Нам никто не объяснял, какие могут быть последствия. Мою дочь стали преследовать страхи, и они не проходят. Я перенесла инфаркт, выяснилось, что в печени идет воспалительный процесс. (…) Сестра Ира оправилась не скоро. (…) Но Бог услышал: у нее появились на свет сын и дочь. Теперь ей есть ради кого жить…», — рассказала она.
Свою старшую дочь, 14-летнюю Нину, Дмитрий Миловидов тщетно искал по детским больницам Москвы, а затем в списках погибших, и в итоге нашел в морге.
«При осмотре, попросив поправить волосы, закрывающие лоб, я увидел знакомую родинку. В процессе оформления похоронных документов пришлось столкнуться с тем, что тела выдавали в порядке очереди, и нам предоставили возможность похоронить дочь только 31 октября», — рассказал он.
По официальному заявлению ФСБ, в Доме культуры была применен газ на основе производных фентанила. Его состав так и остался засекреченным. Основными причинами смерти заложников назвали обострение хронических болезней, а также обезвоживание. Из Театрального центра на Дубровке взрывотехники изъяли в общей сложности 30 взрывных устройств, 16 гранат Ф-1 и 89 самодельных ручных гранат. Общий тротиловый эквивалент взрывчатки составлял порядка 110-120 кг.
