28 мая 1987 года. В Москве вот-вот приземлится Матиас Руст. Истребительная авиация была готова сбить самолёт, но в последний момент получила приказ не стрелять: резидент КГБ в Берлине Нечаев (Александр Горбатов) успел передать, что "Сессна" без ведома пилота перевозит опасные патогены, которые при взрыве разлетятся на сотни километров.
Увы, предотвращение биологической катастрофы не принесёт разведчику ни нового звания, ни хотя бы похвалы от начальства. Совершая подвиг, он провалил свою легенду и подставил ценного связного.
Нечаев смог вернуться в ГДР через пару лет, когда там уже явно всё не так. Из-за стены ощутимо пованивает ветерком перемен. Власти СССР не поспевают за "демократическими процессами" в странах Варшавского договора и ничего толком не контролируют — пусть Горбачёв искренне считает иначе. К тому же Восточный Берлин теперь просто кишит агентами ЦРУ, а те, конечно, звери. Противостоящие им офицеры Штази тоже не подарок: при относительном благородстве целей они неразборчивы в средствах, вплоть до сотрудничества с террористами. И только наши парни — холодные головы, горячие сердца, чистые руки — не переступают черту. Разве что капитан Константинов (Сергей Жарков) — ленинградец, дзюдоист, отец двоих дочерей — в крайних случаях вынужден действовать жёстко.
Несмотря на прозрачные отсылки к реальным событиям и реальным людям, шпионские страсти сериала "ГДР" — конечно, чистой воды беллетристика, которая способна развлечь самую широкую аудиторию. Драки, убийства и взрывы скорее импортозамещают серию "Миссия невыполнима", нежели ассоциируются с "Мёртвым сезоном" или "Семнадцатью мгновениями весны". Спецслужбистов на квадратный метр даже больше, чем киллеров в "Джоне Уике": буквально каждый заметный персонаж либо работает на какую-нибудь контору, либо с ней сотрудничает. Нечаев, по горло заваленный сложными оперативными задачами, умудряется то разгуливать по съёмочной площадке вестерна DEFA (Дин Рид и Гойко Митич на месте), то участвовать сразу в двух любовных треугольниках — с Дарьей Урсуляк и Линдой Лапиньш.
Последняя, кстати, не просто скопировала образ роковой танцовщицы из "Вавилона-Берлина", но и по-настоящему хорошо поработала над немецким произношением ("Иные", похоже, не прошли даром). Остальные русские, играющие осси, отлично попадают в типажи (наш фаворит — подполковник Фосс Евгения Харитонова), однако не слишком заморачиваются по поводу аутентичного "дойче шпрахе". Восточногерманские декорации Калининграда, Выборга и РБ тоже не стесняются выдавать себя в анахронистических мелочах. Плюс знатоки обратят внимание на дорогие автомобили западногерманских марок — при том что на улицах Панкова или Хеллерсдорфа они, в отличие от "Шкоды" и "Жигулей", выглядели бы экзотикой.
И всё перечисленное, надо сказать, "ГДР" ничуть не портит. Наоборот, основная сюжетная линия будто бы специально хочет избежать чересчур чопорного отношения к себе: напряжённые разборки трёх конкурирующих фирм здесь, по сути, сводятся к яркому комиксу по мотивам — как если бы вселенная условного "Майора Грома" переехала в соцлагерь. Гораздо серьёзнее — линия вспомогательная, московская — та, где Михаил и Раиса Горбачёвы. Сперва она кажется лишь очередной частью антуража — чем-то вроде набора перестроечных анекдотов. Но вот, например, речь заходит о "суверенизации" Украинской ССР. Вот затрагивается рост националистических настроений в Прибалтике. Или вот Шеварднадзе и Яковлев (оба изображены абсолютно инфернальными) убеждают генсека ЦК: мол, НАТО нет резона расширяться — и он согласен, хотя лучше бы послушал Язова с Крючковым.
Действительно ли Горбачёв был настолько слабовольным, уступчивым и доверчивым до наивности лидером? Сериал уходит от конкретного ответа, но понятно, какой ответ подразумевается — и ещё понятнее, что на самом деле "ГДР" сняли не про тогда, а про контраст между тогда и сейчас. Бесспорно, есть те, у кого до сих пор вызывают прямо-таки физическую боль и подобные умозаключения, и по-рыцарски положительные портреты отечественных силовиков. Им с этим жить. А нам, наверное, пора вычёркивать слово "политзаказ" из списка ругательных — как давно уже сделали по ту сторону информационного фронта.
