Наиль Измайлов и Александр Атаманенко прошлись по всем болевым точкам в Первой и Второй лигах. И вспомнили работу с Федуном в клубе.
Конец сезона — время, когда к футбольным руководителям накапливается больше всего вопросов. В случае с ФНЛ речь идёт сразу о трёх лигах и сотне команд. Интервью с президентом ФНЛ Наилем Измайловым и исполнительным директором Александром Атаманенко продлилось около трёх часов. Чтобы ориентироваться во множестве тем, используйте удобную навигацию под этим абзацем.
Проблемы с лицензированием и количество клубов ФНЛ
— Первую лигу называют «Лучшей лигой мира». Насколько реально использовать коммерческий потенциал этого мема? Атаманенко: ФНЛ управляет тремя турнирами: Мелбет Первой лигой, LEON Второй лигой А и LEON Второй лигой Б. У каждого есть своя платформа бренда и графический стиль с учётом интеграции партнёров. Есть и неофициальные элементы бренда, такие как «Лучшая лига мира» — это запустил ещё паблик ВГИК. Неофициально название используем регулярно. В том числе на бортах у поля и во время трансляций. Это уже стало частью нашей айдентики.
— Мы потихоньку привыкаем к новому формату Второй лиги. С одной стороны, здорово, что проходных матчей стало меньше. С другой — даже опытные футбольные болельщики путаются, кто в какую лигу попадает. Тем более когда один дивизион играет по гибридному принципу, а у другого — «осень-весна». Измайлов: Реформа Второй лиги А была необходима, чтобы перевести Вторую лигу Б на «весну-осень». Там выступают 62 команды, разделённые на четыре географические зоны. Клубам удобнее формировать бюджет с января по январь. Плюс летом играть проще, чем зимой. В тёплое время года перерыв получается всего три недели. Так комфортнее и футболистам, и болельщикам. Кроме этого, реформа решала ряд других задач: повышение уровня спортивной конкуренции турнира, зрительского интереса к нему и рост коммерческой привлекательности для партнёров.
Кто готов подняться в РПЛ, а кто — нет?
— «Арсенал» и «Алания», даже если пробьются в стыки за место в РПЛ, не сыграют там? Атаманенко: На данный момент — да. Плюс у «Тюмени» всё непросто. Недавно там работала межведомственная комиссия, которая оценивала готовность стадионов. Есть замечания, которые пока не учтены. Это связано с обеспечением безопасности.
— Справедливо ли, что клубы вроде «Родины» или «Акрона» могут заявить стадион из соседнего города, а другие команды не имеют подходящих арен по соседству и из-за этого не могут выйти в РПЛ? Измайлов: Тут необходимо планировать будущее клуба заранее. Есть пример махачкалинского «Динамо», которое уже инвестировало огромные деньги в модернизацию арены. Причём там занялись этим ещё полгода назад, понимая, что могут выйти в РПЛ. Тут важно желание развиваться со стороны клуба, владельца, региона.
— У «Алании» удивительная ситуация. Каждый год заявляется, что ещё чуть-чуть — и стадион будет готов. Заканчивается очередной сезон, а с ареной проблемы. Вы разговаривали с клубом? Атаманенко: Каждый год общаемся. Получаем график производства работ. В начале сезона выезжали на место, чтобы оценить текущий статус и далее следить за динамикой. Предлагали нашу помощь, консультацию, участие экспертов.
— Вашими предложениями не воспользовались? Измайлов: На то могут быть какие-то свои причины, о которых мы не знаем. На самом деле, сейчас многие регионы планируют реконструкцию стадионов. Мы в Ярославле встречались с губернатором по поводу реконструкции арены «Шинника». Недавно летали на встречу с губернатором Пермского края. Там стоит вопрос строительства или реконструкции стадиона для «Амкара». Руководители регионов проявляют заинтересованность в консультации ФНЛ. У нас собралась серьёзная команда практиков, а не теоретиков. У всех есть опыт работы «на земле».
Атаманенко: Подсказываем, что нужно изменить в проекте, чтобы стадион стал максимально эффективным инструментом. Чтобы он помогал зарабатывать, а не становился обременением, которое требует денег. Для этого нужно больше разнообразных мероприятий. А такое необходимо закладывать в проект заранее. Стадион — центр притяжения не только болельщиков, но и других категорий посетителей. Концерты, городские мероприятия, комплексы реабилитации, детская академия… Имеет смысл инвестировать один раз, но грамотно и профессионально. Центр спортивной, деловой и культурной жизни города, который ещё будет стремиться к безубыточности и окупаемости. И это вовсе не какая-то несбыточная цель. Есть пример арены хоккейного «Авангарда», где за счёт качественного проекта возможна хорошая генерация доходов, а также ряд других положительных примеров в футбольной индустрии.
Почему в ФНЛ стало больше клубов?
— Увеличение количества клубов связываете с новым форматом? Атаманенко: 87, 90, 92, а теперь ровно 100 команд выступают в трёх турнирах ФНЛ. Часть клубов, к сожалению, не прошла процедуру аттестации, но всё равно есть тенденция на увеличение количества. С одной стороны, мы проводим лишь первый полноценный сезон по новой системе, а для выводов нужно около двух-трёх лет. С другой — наверняка есть связь растущего количества с более комфортным периодом проведения турнира и его качеством после реформы. Ну и сами клубы отмечают, что раньше в одной группе были крайне разные команды по уровню, а теперь конкурировать стало реальнее. Раньше во Второй лиге Б было во многом заранее понятно, кто выйдет. Больше 25% матчей заканчивались с разницей минимум в три мяча. Плюс огромные разрывы по бюджетам. Теперь такого нет. Не говорю уже о сигналах от букмекеров и УЕФА по подозрительным матчам. Все эти вещи являлись предпосылками к реформе Второй лиги. Появились не только новые клубы, но и новые менеджеры.
— Кто например? Измайлов: Омский «Иртыш» недавно возглавил Дмитрий Сычёв. Он проходил обучение в Высшей школе экономики на программе MBA FIFA по спортивному менеджменту, где я читал лекции. Пока рано говорить об изменениях в «Иртыше», но важно, что молодые менеджеры начинают появляться. Такие примеры, как Роман Широков, Никита Баженов, Андрей Аршавин, Дмитрий Комбаров и другие ребята. Вообще, конечно, есть дефицит футбольных менеджеров. Выбор кадров достаточно скудный. А ведь для построения структуры клуба нужно время, чтобы подобрать специалистов по коммерции, маркетингу, обслуживанию объектов. Требуется два-три года, чтобы показать хорошую динамику. И она должна быть заметна. Для нас важно наличие молодых перспективных специалистов, потому что сила ФНЛ заключается в силе клубов, в их росте и достижениях. А для плохой динамики достаточно намного меньше времени. И это сразу заметно. Ломать — не строить.
— Существование каких клубов сейчас вызывает опасение? Измайлов: Есть проблемы с «Соколом» из Казани. Там вопрос обязательств, которые взял на себя спонсор. Коллеги из клуба и из ФНЛ общаются с существующим партнёром и ищут новых, чтобы продолжать сезон. Увы, такие случаи бывают. Тут клуб, который появился недавно, и это было тяжело предсказать. Договариваемся с РФС о том, чтобы мы могли проводить финансовый аудит и контролировать динамику по определённым статьям бюджетов. Многие европейские лиги имеют аудиторскую отчётность клубов за несколько сезонов. Это позволяет видеть в динамике изменения финансового состояния — и по доходам, и по расходам. Так появляется возможность анализировать, куда движется команда. А ещё эта информация может быть интересна потенциальным покупателям клуба.
— Аудит нужен раз в год? Атаманенко: Желательно чаще. Вообще, клубы проходят аудит при лицензировании или при аттестации, но мы расширяем детализацию финансовой отчётности. Хотим проводить такой мониторинг два раза в год, но это всё находится в обсуждении. Плюс распределение призовых в Первой лиге происходит при подтверждении клубных доходов. Например, от продажи билетов и абонементов. Первый шаг — подтверждение клубом, второй — подтверждение на уровне аудиторской отчётности.
Измайлов: Наша коммуникация с клубами стала шире. Как, кстати, и связь команд между собой. 100 команд! Понятно, что кто-то друг друга не видел никогда в жизни. Мы поменяли формат проведения встреч, начиная со Второй лиги Б. Недавно провели как серию индивидуальных встреч с клубами, так и четыре региональных — по каждой группе. Можно было обсудить болевые точки и с нами, и между собой.
— Что именно? Атаманенко: Бывало, что клубы писали официальные запросы, когда можно было обойтись звонком или сообщением на уровне коммерческого директора клуба и сотрудника ФНЛ. Условно, что клуб может размещать на баннерах. Командам важно иметь оперативные контакты по ключевым функциям с ФНЛ, а нам необходимо детальнее знакомиться с инфраструктурой клубов, менеджментом, пожеланиями по развитию продуктов лиги. Плюс собираем мнение по другим вопросам. Сейчас многие спрашивают про лимит. Вообще, целый перечень вопросов уходит в проработку ФНЛ после каждой встречи.
Измайлов: Например, мы понимаем, что есть проблема с уходом молодых игроков из академий до подписания профессионального контракта. Клубы готовят футболиста с 7 до 14 лет, а он потом просто уезжает в Москву, Санкт-Петербург или в другие большие города. Выплаты совершенно не соответствуют вложенным усилиям. Разбираем, какие могут быть способы удержания футболистов. Эту тему мы обсуждали ещё с Сергеем Галицким из «Краснодара» и Павлом Морозовым из «Акрона» относительно их академий и возможности удержать интересных молодых игроков. Такие же вопросы задают многие клубы, имеющие хорошие школы. Речь идёт о различных способах — в том числе о грантах на обучение как мотивации футболиста развиваться в своём регионе.
Заработки клубов, сотрудничество с букмекерами и расширение лимита
За счёт чего зарабатывают клубы?
— Как формируются доходы ФНЛ? Атаманенко: У нас есть несколько блоков: спонсорские контракты, права на трансляции и беттинговые права. За последние два сезона у нас получилось обеспечить рост в 300%. Произошёл скачкообразный рост, но и на будущее ставим перед собой амбициозные цели. Мы видим, что перевыполним план, который поставили себе в начале сезона. Средства идут в том числе на призовые выплаты клубам. В прошлом сезоне получился рекордный призовой фонд — 276 млн.
— Какая лига сколько генерирует из этой суммы? Атаманенко: Первая лига — 80%. Вторая лига А — 11%. Вторая лига Б — 9%. Очевидно, что генератором доходов является Первая лига, но для нас крайне важен принцип солидарности. Не менее 50% призового фонда направляется клубам во Вторую лигу.
Измайлов: В прошлом сезоне на президиуме мы приняли политику солидарности. Это позволяет нам перераспределять призовой фонд. В прошлом сезоне 53% доходов Первой лиги были направлены во Вторую лигу. Система распределения доходов по принципу водопада, сверху вниз — это нормальная практика для всех развитых лиг.
— Клубы Первой лиги сопротивлялись? Атаманенко: Нет, нормально приняли. При голосовании никто не был против. Мы увидели правильное отношение к нововведениям и близкое, дружеское отношение к своим коллегам из других клубов. Хотя, конечно, каждое существенное изменение нам приходится аргументировать.
— Тут напрашивается вопрос о солидарности РПЛ с ФНЛ. Вы поднимали этот вопрос? Измайлов: Мы рассчитываем, что придём к этому. Ведь если речь идёт даже не о 50%, а о 5%, то для клубов ФНЛ это серьёзное подспорье. Эти средства могут идти на конкретные цели. Например, на развитие академии, инфраструктуры и прочее.
Атаманенко: Сами суммы могут формироваться на основании разных показателей, как мы это уже зашили в систему распределения призовых в Первой лиге. Призовые выплаты зависят не только от места в турнирной таблице, но и от времени, проведённого на поле молодыми футболистами, индекса зрелищности, а ещё от чемпионата по маркетингу и коммерции. Когда мы показали клубам примерные цифры, это вызвало большой интерес. При допущении, что призовой фонд Первой лиги составит 120 млн. Клубы, которые действительно используют молодых футболистов, увидели, что можно получить 3,6 млн. И это помимо того, что игроков ещё потом можно продать.
— Разве нет такого, что клубы преувеличивают посещаемость своих матчей? Атаманенко: Сейчас мы получаем финансовые данные от команд, но на следующем этапе верифицируем их через аудиторскую проверку. Через неё в конце года проходят все клубы.
— Выплаты зависят в том числе от количества подписчиков. Нет опасений, что этим могут манипулировать и накручивать? Измайлов: Во-первых, есть механизмы, которые позволяют такое отследить. Например, LiveDune. Во-вторых, мы отслеживаем не только количество подписчиков, но и их активность. Мы видим, кто действительно развивается. В этом тоже есть задача лиги — выращивать не только игроков и тренеров, но и всех ключевых для футбольной индустрии специалистов: врачей, маркетологов, финансовых и спортивных директоров.
Атаманенко: Добавлю по поводу соцсетей. Мы ставим себе цели по росту аудитории клубных соцсетей. При этом какие-то клубы вылетают, а какие-то заходят в лигу, и количество подписчиков у вылетевших и зашедших может отличаться в разы. Поэтому мы замеряем показатели в начале и конце одного сезона. Хотим видеть развитие, а для этого делаем кросспосты из аккаунтов ФНЛ в клубные и наоборот. Рассказываем, как улучшить работу с соцсетями. Проводим обучающие семинары и привлекаем туда экспертов из «ВК», Яндекса и от других партнёров.
Как букмекеры стали ключевым партнёром?
— Есть ощущение, что футбол буквально захватили букмекеры. Это правда, что сейчас клубы во многом живут за счёт сотрудничества с ними? Атаманенко: Наибольший объём доходов идёт с этой категории. При этом мы стараемся работать не с одним букмекером. У ФНЛ партнёрство с четырьмя компаниями. «Мелбет» — титульный партнёр Первой лиги. LEON — Второй лиги. Наработали партнёрские отношение с Winline благодаря матчу сборных ФНЛ и Медиалиги. Ну а BetBoom стал партнёром нашего Зимнего кубка «Кинопоиск FNL Camp». Так что да, букмекеры — важная категория для всего спорта. Не только для футбола. Мы стараемся развивать сотрудничество, даже если изначально речь идёт о каком-то одном проекте с партнёром.
— Контракт с «Мелбет» рассчитан на три года. Сейчас заканчивается второй. Во время следующего сезона пройдёт тендер? Атаманенко: Мы в ФНЛ уже обсудили нашу стратегию переговоров по следующему контрактному периоду. Планируем этой осенью прорабатывать рынок.
— Задержан гендиректор «Мелбет» Игорь Ляпустин. Насколько сильно это может сказаться на сотрудничестве с ФНЛ? Измайлов: У нас контракт не с конкретным человеком, а с компанией. Мы с ней после упомянутой ситуации связывались, и она подтвердила все свои обязательства. И до этого, и после у нас не возникало нареканий — наш партнёр всё выполняет добросовестно. Руководитель компании «Мелбет» за время работы показал себя высокопрофессиональным специалистом, с которым приятно работать.
— Вы говорили, что какие-то клубы смогут выйти на самоокупаемость. Это действительно реально? Измайлов: Мы для этого делаем всё возможное. В том числе поэтому обсуждаем и спонсорские соглашения, и контракты в новых категориях. ФНЛ старается максимально увеличить призовой фонд. Тут ещё нужно учитывать, какую работу проводят сами клубы: рост посещаемости, улучшение инфраструктуры, появление вип-сегмента, работа с местными спонсорами. Мы со своей стороны максимально подталкиваем клубы к тому, чтобы они были экономически эффективны.
Атаманенко: Мы не только подталкиваем, но и даём эффективные инструменты для работы клубных маркетинга и коммерции. Например, исследования с оптимизацией расходов на них. Делаем за счёт ФНЛ централизованные исследования по аудитории, по стоимости коммерческого инвентаря. Каждый клуб получает калькулятор, сколько стоит размещение на его футболке и других рекламных носителях. Проводим семинары по маркетингу и коммерции, чтобы показывать лучшие практики.
Могут ли изменить лимит легионеров ради «Балтики»?
— Сейчас иностранцы менее охотно едут в Россию. Почему тогда ФНЛ инициирует увеличение лимита на легионеров в Первой и Второй лигах? Измайлов: Инициирует — не совсем правильное слово.
— ФНЛ же разослала письма в команды? Измайлов: Мы отправили запросы, чтобы понять позицию клубов. Занялись этим, потому что они сами спрашивали на встречах и обращали внимание на перекос. Почему в МРО есть легионер, а во Второй лиге его нет?
— И какая позиция у клубов? Атаманенко: Мнения диаметрально противоположные. Кто-то говорит: «Категорически нет, потому что нужно развивать наших игроков». Кто-то указал, что для развития своих молодых во Второй лиге Б как раз необходимы качественные легионеры. А ещё спортивные директора хотели бы получить опыт работы с иностранцами, чтобы при повышении в классе уже ориентироваться в специфике. Есть топ-клубы РПЛ, у которых легионер по каким-то причинам не проходит в основу, но мог бы выступать за «двойку» во Второй лиге. Мнений много, и важно на этом этапе понять, чего хочет большинство.
— Когда готовился к интервью, мне сразу несколько людей из мира футбола сказали, что увеличение лимита делается под вылет «Балтики». В том плане, что президент ФНЛ Наиль Измайлов хочет помочь своему родному брату Равилю Измайлову, который руководит калининградским клубом. Измайлов: Вы серьёзно? Вряд ли это сказали люди, профессионально разбирающиеся в футболе.
— Слышал от двух людей, которые не знакомы друг с другом и работают в нашем футболе. Измайлов: Как же полезно иногда общаться — столько интересного узнаёшь. Если бы мой брат был владельцем футбольного клуба, то, возможно, я бы мог что-то делать, но тогда это был бы конфликт интересов. А это неправильно и не в моём стиле. Однако мой брат — менеджер. Классный, профессиональный, но наёмный. Сегодня он работает в одном клубе, а в следующем сезоне — в другом. Во-первых, я просто не знаю, продолжит ли он работать в «Балтике», если она вылетит. Во-вторых, вы уверены, что легионеры в этом клубе останутся? Часто в соглашениях прописано, что в случае вылета контракт разрывается. И это профессионально — иметь такой пункт в соглашениях с игроками. В-третьих, и это самое важное — речь вообще не идёт о следующем сезоне. И даже не через сезон. Такие вопросы за пару месяцев не решают — требуется долгая проработка. Не один год.
— И диалог предстоит не только с РФС? Измайлов: Конечно. Решение в любом случае остаётся за Министерством спорта. Мы пока на нулевом уровне — общаемся с клубами для понимания позиции большинства. Уже потом идёт согласование с РФС, который может инициировать или не инициировать дальнейшее развитие этой истории.
Показ ФНЛ, критика календаря и работа с судьями
Как изменился показ ФНЛ?
— Насколько вы довольны показом ФНЛ? Атаманенко: В этом сезоне не произошло большого роста по спонсорским контрактам, но мы существенно выросли в плане доходов от продажи трансляций. Это стало возможно благодаря сделке с «VK Видео» и контрактам с региональными операторами. У нас сейчас 11 платформ для показа. Транслируем в том числе один матч на федеральном «Матч ТВ», один или два — на «Матч Премьер». По охватам сильно превзошли прогнозы. Во многом благодаря соглашению с «VK Видео».
— Что с показом за рубежом? Атаманенко: Пока показываем только Первую лигу и только в Китае. Но работаем над тем, чтобы география расширялась.
— А что случилось с Казахстаном? Вроде туда тоже планировалось продать трансляции. Атаманенко: Был такой кейс, однако пока не удалось договориться о продлении контракта.
— Сейчас в YouTube хватает популярных шоу с разбором каждого тура РПЛ. Почему вы не делаете такое же с ФНЛ при интеграции букмекера лиги? Атаманенко: Мы хотим к этому подойти. Футболисты должны развиваться как медийные личности, заниматься своим персональным брендом. Просто сейчас приоритетом остаются другие направления, но в будущем мы хотели бы увеличивать количество и разнообразие контента. Это наш следующий шаг.
— Вы довольны качеством ТВ-продукта? Измайлов: ФНЛ централизовала производство контента в Первой лиге и во Второй лиге А. Мы как лига сами платим за производство и контролируем, чтобы все матчи транслировались с нашими требованиями: количество камер, графическая обвязка и всё остальное. За комментаторов тоже отвечает продакшен. Дальше выдаётся контент на платформы, с которыми у нас контракт. Плюс во Второй лиге Б вся графическая и комментаторская обвязка, а также доставка сигнала до платформ выполняются ФНЛ.
Атаманенко: Мы задали технические критерии по съёмке. У нас есть цель, чтобы определённый процент матчей выходил с расширенным производством. Речь в том числе про количество камер. Если в Первой лиге их минимально семь, то при расширенном производстве — 10. Во Второй лиге минимально пять, а наша цель, чтобы минимум 40% матчей шли с 6+ камерами.
— Речь только про Вторую лигу А? Атаманенко: Да. Раньше там были крайне разрозненное качество и проблемы с передачей сигнала. Пока за клубами остаётся съёмка во Второй лиге Б, но мы делаем так, чтобы продукт получался одинаковым. Тут и чёткие требования к съёмке, и комментаторы, и единый графический/статистический пакет. Таким образом, уже и во Второй лиге Б продукт получается единообразным с двумя дивизионами выше.
— Клубы при этом могут продавать трансляции самостоятельно на региональном уровне? Атаманенко: В Первой лиге и во Второй лиге А права централизованно продаёт ФНЛ. Во Второй лиге Б права остаются за клубом, и он может продать их сам. Мы этому не препятствуем. На встречах и семинарах с командами мы сами говорим, что это дополнительный источник доходов для клуба.
Измайлов: А ещё привлечение болельщиков и увеличение охватов в соцсетях, что может привести к увеличению доходов от партнёров и спонсоров.
— При этом сами клубы Второй лиги А говорят, что получают от бродкастера лишь 250 тысяч рублей за сезон. То есть несущественные деньги при бюджете около 100 миллионов. Измайлов: Тут ведь в чём вопрос. Если хочешь зарабатывать больше, необходимо делать инвестиции и находить партнёров. Проблема ещё в том, что некоторые клубы не заинтересованы в доходах. Такая история есть не только во Второй лиге, но и в Первой, и даже в РПЛ.
— Клубы не заинтересованы в своих доходах? Как такое возможно? Атаманенко: Скажем мягко: есть клубы, которые далеки от амбициозного целеполагания.
— Что это значит? Измайлов: Клубы получают определённый бюджет от региона или спонсора. Если команды начинают зарабатывать, то инвестор или регион может сказать: «Раз вы зарабатываете, то я могу дать меньше».
— Как с этим бороться? Измайлов: Вопрос целеполагания и диалога с владельцами клубов.
Насколько обоснована критика календаря и потолка зарплат?
— Календарь Кубка России формируют в первую очередь под интересы команд РПЛ? Измайлов: У РФС свои приоритеты. В первую очередь — Кубок России, затем — клубы РПЛ, а следом — клубы ФНЛ.
— Тренер «Химок» Талалаев жёстко раскритиковал календарь, назвав его клоунадой. Изначально игру в Кубке России поставили через день после выезда в Красноярск. Атаманенко: По календарю Кубка России — это не совсем к нам, но взаимосвязь есть, конечно. Пары в каждом туре ФНЛ определяются до старта сезона за счёт специального алгоритма. Ещё тогда стало понятно, у кого какой выезд.
— Вопрос в том, можно ли было раньше подвинуть матч ФНЛ, не дожидаясь угроз Талалаева выпустить второй состав. Атаманенко: Мы всегда оставляем слот и перенесли игру на день раньше, как только узнали, что «Химки» будут участвовать в Кубке России на этом этапе. Затем пошла жалоба из-за времени начала матча. Опять же, принимающий клуб и лига пошли на уступки для гостевого клуба. И это с учётом, что на это время был назначен матч женской лиги. На что тут жаловаться? На то, что в Красноярске опять пошли на уступки?
— Я так понимаю, претензии Талалаева связаны с тем, что перенесли поздно. Атаманенко: Мы учимся на каждом сезоне. Уже сейчас мы начинаем менять регламент сезона-2024/2025. Хотим сделать по аналогии с приоритетом, который был у клубов, участвовавших в еврокубках, но чтобы уже из-за Кубка России можно было переносить матч ФНЛ без согласия команды, играющей дома. Вернее, в интересах клуба, участвующего в Кубке России. Это избавит нас от эмоций и комментариев, которые не совсем соответствуют действительности.
— Полтора года назад вы в интервью дали понять, что потолок зарплат нужно отменять. Почему этого не произошло, если всем очевидно, что он не работает? Измайлов: Да, с этой историей хотелось бы разобраться. Сейчас потолок необходим для формирования бюджетов и рамок по оплате трудового фонда.
— А без этого нельзя? Измайлов: Можно, но было бы правильно сделать иначе. Так, как это принято во всём мировом футболе. Речь о более подробном аудите клубов, чтобы получить заключения в динамике. По каждому клубу видеть изменения по статьям. Это позволит качественнее мониторить финансовую ситуацию в командах и понимать, где есть риск банкротства или переплат.
Атаманенко: Сейчас только в Первой лиге есть потолок зарплат. Мы планируем следующий сезон и обсуждаем, как в целом должна выглядеть система. Насколько потолок зарплат нужен в Первой лиге? Насколько во Второй лиге А? Попросили клубы предоставить обратную связь. Параллельно формируем свои предложения. В том числе по финансовому регламенту.
— Говорят, клубы переживают, что в будущем для прохождения лицензирования потребуются женские команды. А это и по бюджету ударит, и проблема найти футболисток с тренерами. Атаманенко: Пока такой критерий при лицензировании не планируется. Требования к участникам действительно растут, но именно это даже не обсуждалось.
Что делать с судейством в ФНЛ?
— Конец сезона — время основных жалоб на судейство. Измайлов: Да, эта тема активно поднимается. И в РПЛ, и у нас. Знаю, что РФС многое делает для изменения этого тона. В академии проводят наборы для получения квалифицированных судей. Появляются филиалы академии по регионам. Чем больше выборка арбитров, тем лучше. Руководители судейского корпуса проводят тренинги.
— Наверняка есть вещи, которые у вас вызывают вопросы. Измайлов: Некоторые клубы пытаются уйти от трансляций своих игр на «Матч ТВ» или «Матч Премьер». Отказываются от больших охватов, а это наводит на неприятные мысли. Но при всём этом есть вопросы и по назначению судей и их решениям.
Атаманенко: Важна мотивация арбитров. Мы согласовали с РФС план на три года по увеличению зарплаты судейских бригад. Каждый сезон вознаграждение растёт. Кроме того, ежегодно увеличиваются расходы на учебно-тренировочные сборы арбитров. Судьи качественнее готовятся. Это немаленькие деньги для лиги и клубов. Я бы даже сказал, что одна из основных статей затрат. Тут и логистика судей, и их вознаграждения.
— Кстати, по поводу логистики. Почему не сделать, как во многих ведущих лигах и в КХЛ, чтобы судьи сами прилетали, сами брали такси, сами заселялись в отель? Так сократится общение представителей клуба с судьёй перед игрой. Измайлов: Это же не помешает никому при желании встретиться с судьёй в лобби отеля, в лифте или ещё где-то.
— Это не избавит от всех проблем, но сокращение контактов между клубом и судьёй наверняка пойдёт на пользу. Измайлов: Это никак не поможет. Судья точно так же может сесть в такси с кем угодно. Тут только три системных пути, о которых мы сказали: достойный оклад, качественная подготовка и обучение нужного количества судей для наличия выбора — отстранения тех, кто ошибается, и назначения лучших на матчи.
— Вы в этом сезоне общались с департаментом защиты игры РФС по поводу каких-то конкретных матчей? Измайлов: Да, это постоянная работа в зависимости от индикаторов. Один из них — ставки. Есть система оповещения от всех букмекеров по поводу подозрительной активности. Второе: информация от судей, делегатов и клубов. Это прорабатывается регулярно.
— Все в курсе про дело «Чайки», но ничего близкого к этому мы не видим уже пять лет. Расследования не позволяют выявить новые случаи? Измайлов: Недавно вынесли решение по игрокам «Кванта» (пятерых футболистов отстранили на срок от 1 до 10 лет. — Прим. «Чемпионата»). Было отстранение на длительный срок людей, замешанных в странных действиях. Работа ведётся постоянно, но не всё выходит в публичную плоскость до принятия решений.
— Недавно гендиректор ивановского «Текстильщика» рассказывал, что в одном из клубов Второй лиги футболистов проверяли на полиграфе. Измайлов: Вообще, полиграф — нормальная практика в корпоративном мире. Где-то сотрудников чуть ли не каждый квартал поголовно проверяют. Полиграф в футболе? Я не особо слышал, чтобы использовали в отношении игроков.
— Недавний гол «Иртыша» показался сомнительным. У вас есть уверенность, что тут с обеих сторон было желание играть в футбол? Атаманенко: Смотрели этот гол с нашим департаментом проведения соревнований. По мнению наших коллег, забитый мяч — следствие ошибок обороняющейся команды соперника. Ничего необычного в этом голе нет. Подобные ошибки — часть футбола.
Права на видео принадлежат ФНЛ.
Поставщики статистики, проблемы с врачами и медиафутбол
Кто поставляет статистику ФНЛ и кому она нужна?
— В 2022 году из России ушли поставщики статистики InStat и WyScout. Как удаётся восполнять этот пробел? Атаманенко: ФНЛ сразу же после этой ситуации развернула у себя хранилище, в которое клубы заливают все съёмки матчей с технической камеры. Доступ — у всех команд. Клубы Второй лиги Б получат доступ к статистике Рустат в рамках членского взноса. Плюс ведём такие же переговоры по следующему сезону для Первой лиги и Второй лиги А. Рассчитываем, что клубы смогут закрыть для себя потребность в статистике и аналитике. Как и мы её закрываем для нашего нового сайта и мобильного приложения, которые скоро будут запущены.
— При этом для трансляций статистику поставляет другая компания, и, вероятно, будут разночтения. Измайлов: Погрешность присутствует в любой системе. У этих метрик есть разные технологии подсчёта. Здесь уже вопрос к клубам, тренерам и скаутам — каким данным они больше доверяют. Когда я работал в «Спартаке», погрешность тех же InStat и WyScout составляла около 20-25%. Мы сейчас лишь даём клубам инструменты и позволяем сэкономленные деньги направить на другие направления.
— У многих клубов действительно есть аналитики, которые работают с этими данными? Измайлов: Нет требования иметь таких специалистов, чтобы получить лицензию. Однако в большинстве команд ФНЛ аналитики есть. По крайней мере, свою команду и соперника разбирают точно. Может быть, не хватает ресурсов для полноценного поиска игроков.
Атаманенко: Клубы Первой лиги и Второй лиги А имеют больше ресурсов. В том числе кадровых. Во Второй лиге Б мы делали анализ перед началом сезона. На тот момент системой статистики пользовалась только треть клубов, но все хотят развиваться. И тут как раз наше соглашение с Рустатом позволит уменьшить расходы клубов в этой области и свободнее работать с аналитикой данных.
Какие ещё проблемы решает ФНЛ?
— Отдельно по поводу «Салюта» из Белгорода, города, который постоянно обстреливают. Как команда существует в таких условиях? Измайлов: «Салюту» приходится принимать матчи в другом регионе. Недавно у нас была ситуация в Курске, который тоже подвергся обстрелам. Матч пришлось отложить на полтора часа из-за воздушной тревоги. Потребовалось эвакуировать зрителей, пускай даже их было не так много — порядка 500 человек. Клубы ФНЛ разбросаны по всей стране, включая регионы, которые подвергаются атакам. Конечно, принимаем меры безопасности. В прошлом сезоне был риск прилётов в Севастополе. Тогда договаривались, что некоторые матчи можем переносить на территорию материка. Мы всегда на связи с клубами и находим возможность решить ситуацию.
— Одна из главных проблем Второй лиги, что один сотрудник может отвечать за безопасность, маркетинг, аналитику и ещё работать массажистом. Понятно, что я утрирую, но на местах можно встретить похожее. Атаманенко: Мы мотивируем клубы к развитию. Например, во Второй лиге Б один человек может заниматься маркетингом и медиа, но чем выше поднимается команда, тем жёстче правила. Заранее предупреждаем клубы, как изменяются требования.
Измайлов: Мы можем ужесточать регламент, однако есть объективные проблемы. Клубы регулярно обращаются по поводу спортивных медиков. Действительно — огромная нехватка. Если и удаётся найти толкового спортивного врача, то ему вскоре следует предложение на бóльшие деньги от другого работодателя. Это боль, которой мы отдельно занимаемся.
— А что вы можете сделать? Измайлов: К примеру, скоро проведём спортивную конференцию с участием Эдуарда Безуглова (руководитель медицинского департамента ЦСКА. — Прим. «Чемпионата»), чтобы он и другие эксперты делились с коллегами практической информацией. Вообще, спортивный врач должен работать в плотной связке с физиотерапевтом. Например, после травмы операция — это только начало. Ещё бóльшая часть — последующая реабилитация. Также лига делает для клубов единую CRM (систему управления взаимоотношениями с клиентами. — Прим. «Чемпионата»), единый формат приложения и сайта. Это позволяет каждой команде не тратить большие средства на эти инструменты цифровизации, а пользоваться продуктом.
— А насколько вы довольны вашей командой сотрудников, которую собрали в ФНЛ? Атаманенко: У нас собралась серьёзная профессиональная команда. У коллег есть опыт либо в футболе, либо в хоккее и футболе. Все работали в клубах или на спортивных объектах. ФНЛ очень динамично развивается и ставит перед собой всё более амбициозные цели, в связи с этим меняются требования. Мы верим, что самый ценный актив любой компании — её сотрудники. И это особенно актуально в футбольной индустрии. Считаем, что на данный момент команда ФНЛ — очень мощная и при этом с хорошим потенциалом. Мы сформировали систему управления по целям в компании. А ещё систему мотивации, привязанную к достижению этих целей.
— Для чего это нужно? Измайлов: Похожая система была и в «Спартаке» — она давала возможность расти как менеджерам, так и самому клубу. Чтобы каждый сотрудник ФНЛ оценивался не эмоционально, а по результатам. И был максимально мотивирован добиваться целей. Более того, у некоторых ребят есть привязка к достижениям всей сотни клубов, каждого из них. Например, так устроена мотивация у сотрудников из нашего медийного департамента. Мы предъявляем к себе такие же высокие требования по управлению командой. Иногда нам, к сожалению, приходится расставаться с теми, кто не справляется с требованиями. Так у нас сформировалась команда — сильная, мотивированная и с необходимым опытом. Именно поэтому мы видим, что наши практические предложения и рекомендации по развитию могут быть полезны клубам. Как частным, так и тем, которым помогают регионы.
Как Медиалига влияет на ФНЛ?
— Насколько корректно сравнивать силу команд в ФНЛ и Медиалиге? Атаманенко: У нас было два совместных проекта. В декабре в Дагестане встречались сборная Медиалиги и сборная ФНЛ, которая победила со счётом 4:0. А ещё мы недавно проводили Зимний кубок ФНЛ в Турции, где клубы Медиалиги выглядели весьма достойно и один из них дошёл до финала. Жду, что мы будем продолжать такие соревнования.
— Тут, видимо, и Кубок России достаточно показателен, где у команд Медиалиги были неплохие результаты? Измайлов: Да, но нужно учитывать, что у медиаклубов бюджет больше, чем у некоторых команд Второй лиги. А вообще, наши проекты направлены на увеличение аудитории. У Медиалиги она видна и по трибунам, и по соцсетям. Ядро их болельщиков — 12-20 лет. У профессионального футбола аудитория гораздо старше — этот разрыв нужно сократить.
Атаманенко: Два наших основных сегмента — 25-35 и 35-45 лет. Они занимают чуть ли не 80% аудитории. Мы видим, кто стал заходить к нам на сайт в связи с проектами с Медиалигой — люди до 25 лет. До этой аудитории сложно достучаться обычными каналами коммуникаций.
— О чём говорит ситуация с Бастой, который решил, что лучше перевести команду из Второй лиги в Медиалигу? Измайлов: Понятно, что сейчас клубы Второй лиги убыточны и дотируются собственниками. А в Медиалиге есть контракт с букмекером, который покрывает содержание команды.
— Если «Текстильщик» окупается на 2%, а клуб Медиалиги безубыточен, то может ли здесь произойти тенденция к уходу клубов в Медиалигу? Атаманенко: Я бы не говорил о тенденции. Тут всё зависит от целеполагания клуба. Если идея в развитии игроков, начиная с академии и заканчивая трансферами в большие клубы, то это может быть только в профессиональном футболе. Есть, например, кейс «Родины», у которой команда в каждой лиге и ещё медиакоманда.
Опыт в «Спартаке», уход Федуна и переговоры с Венгером
— Насколько было тяжело сталкиваться с инфраструктурой в ФНЛ после работы в «Спартаке»? Измайлов: Мне — несложно. Я был вице-президентом клуба с 2013 года. Наш «Спартак-2» выходил из Второй лиги в ФНЛ. Так что представление имел. Знал, что при календаре с таким количеством перелётов-переездов невозможно вырастить ребят. Поэтому как раз одной из задач и было создание полноценного недельного цикла в Первой лиге. Отсюда сокращение количества клубов.
Атаманенко: Для меня это вообще было не тяжело, а скорее интересно. Хотелось закрепить амбициозные качественные изменения в лиге.
— Как считаете спустя время, что вам удалось в «Спартаке», а что — нет? Атаманенко: Я горжусь временем, которое там провёл. Когда-то меня многому научил «Шахтёр». Собственно, благодаря этому опыту меня Наиль Камильевич и позвал в Москву. Работа в «Спартаке» — это что-то особенное. Я существенно развил свои знания о работе в клубе по разным направлениям. Тем более при таком максимальном давлении, как в «Спартаке». Лучшая школа в России, которая только возможна. Что изменил бы спустя время? Мы с Наилем Камильевичем сходимся во мнении, что многое сделали, но мало об этом рассказали. Фокус во время работы в «Спартаке» был на внедрении и достижении целей, а не на пиаре проделанной работы.
Измайлов: Не было времени на это. Сейчас иначе построили бы работу медиаслужбы и PR. Происходящее в клубе не выносится и ограничено соглашением о конфиденциальности. Получать информацию из СМИ — значит не владеть информацией. В наше время люди разучились критически мыслить и верят заголовкам. Никто не задумывается, кому это нужно.
— Самая большая глупость, которую про вас писали? Атаманенко: (Смеётся.) Утверждали, что я родственник Наиля Камильевича. А я ведь даже дома у тебя никогда не был за всё время знакомства. Ха!
— Как бы вы изменили работу медиаслужбы? Чаще давали бы интервью? Запустили бы телеграм-каналы? Или вообще купили бы одно из СМИ? Измайлов: Не знаю, что именно сделали бы, но, вероятно, решение было бы в симбиозе этих инструментов. А ещё рассказали бы, как запустили работу стадиона, принявшего Кубок конфедераций, чемпионат мира, Лигу чемпионов и Лигу Европы. Как добились рекордной посещаемости на тот момент. Рекордная продажа абонементов, которые привязывались к банковской карте и паспорту — и никакого негатива с Fan ID. На стадионе была только оплата без налички. Продали нейминг стадиона.
— Первыми в России? Измайлов: На рыночных условиях — да. Делали регулярную оценку media value (расчёт медиаценности. — Прим. «Чемпионата»). Провели аудит, который позволил скорректировать наши действия и без проблем заявляться в еврокубки. Рассказывали бы о том, как была выстроена система скаутинга, как планировали трансферные окна на несколько окон вперёд, как выигрывали чемпионат и все комплекты медалей. Правда, без Кубка России. Зато есть Суперкубок.
Атаманенко: Меня как коммерческого директора радовал тот факт, что доходы клуба существенно росли. Когда РПЛ совместно с PWC сделала оценку доходов всех клубов лиги, мы увидели, что «Спартак» имел долю рынка 42-43% по направлению «доходы матчевого дня», где учитываются продажи билетов, абонементов и лож.
— Среди болельщиков есть мнение, что вы настояли на уходе Карреры. Это так? Измайлов: Я больше всех остальных видел ситуацию в команде. И куда всё катится. Решение в любом случае принимали совет директоров и акционер клуба. Будучи вице-президентом, я мог влиять на какие-то вещи, но последнее слово оставалось не за мной. Точно так же, как и по кандидатуре следующего тренера у меня были сомнения. Параллельно я вёл переговоры и с иностранцами.
— Вы говорите, что реальная информация не просачивалась. А эти иностранцы мелькали в СМИ? Измайлов: Нет.
— Кто это был? Измайлов: Среди кандидатов был экс-тренер «Монако» Жардим, а ещё Арсен Венгер.
— Как вы восприняли уход Федуна? Измайлов: Это было неожиданностью.
Атаманенко: И для меня тоже.
— А как же разговоры, что он готов продать «Спартак», но никто не хочет покупать? А потом ещё обещание оставить клуб болельщикам? Измайлов: Для «Спартака» это было не очень хорошо. Леонид Арнольдович всегда был глубоко погружён в дела клуба. Он был заинтересованным лицом и платил свои деньги. Несмотря на эмоциональность и попытки иногда принять не до конца взвешенные решения, с ним можно было аргументированно дискутировать, чтобы делать правильные вещи. Я работал с 2013 по 2019 год — это очень много для любой позиции в «Спартаке». Мне было понятно, как коммуницировать и работать с акционером.
— Мы несколько часов говорили о том, как важно правильно выстраивать процесс в клубе. При этом супруга Федуна при назначении тренера думала про гороскоп, количество букв «р» в имени, блокировала появление Аленичева из-за его волос и Черчесова по выдуманной причине. При этом у неё в «Спартаке» не было должности, а за её спиной не было никакого футбольного опыта. Звучит как что-то не совсем правильно выстроенное. Измайлов: Когда я работал в «Спартаке», Заремы не было в клубе. Мы все вопросы решали напрямую с Александром Николаевичем (Жирковым, заместителем председателя совета директоров. — Прим. «Чемпионата») и Леонидом Арнольдовичем — это было удобно и чётко. Зарема, на мой взгляд, грамотный футбольный менеджер и заинтересованный в жизни «Спартака» человек. Заинтересованный финансово и лично. Могу сказать, что вселенная не терпит пустоты. Если появляется вакуум в клубе, то это пространство заполняется чем-то или кем-то. Бизнес-процессы необходимо делать для жизни клуба. То же самое происходило и недавно, когда многие бизнес-процессы были зациклены на главном тренере Абаскале. А это в принципе не работа тренера. Он в итоге и остался крайним.
