К юбилею «Жестокого романса», снятого по пьесе «Бесприданница», gazetameto.ru вспоминает историю создания фильма. Картину в пух и прах разнесли критики и сразу полюбили зрители, которые до сих пор не перестают восхищаться трагической историей любви, великолепными актёрскими работами и прекрасными романсами. 22 млн зрителей посмотрели фильм в год его выхода. Картина получила несколько наград, а читатели главного киножурнала страны «Советский экран» назвали «Жестокий романс» фильмом года.
Фильм по пьесе Островского Рязанов снимать не собирался. Он только что выпустил «Вокзал для двоих» и хотел экранизировать пьесу «Дорогая Елена Сергеевна». Но тут умер Брежнев, и все были в растерянности: про что теперь можно снимать? Самым безопасным вариантом выглядела классика.
«Ясно, что какое-то время ничто острое и критическое на экран не прорвётся, и я решил поискать что-нибудь в классике, что было бы созвучно нашей сумеречной эпохе», – вспоминал Рязанов.
Изначально он взял за основу сразу две пьесы Островского – «Бесприданница» и «Без вины виноватые». Людмила Гурченко играла актрису Кручинину. Рязанов придумал, что Кнуров влюблён в Кручинину и спонсирует спектакль «Дама с камелиями». Но всю эту уже отснятую сюжетную линию пришлось вырезать при монтаже.
Съёмки проходили в основном в Костроме и области. В начальных титрах показана Волжская набережная в Ярославле, что-то снимали в Москве – например, домом Карандышева, где тот устраивал званый обед в честь своей невесты, на время стал дом архитектора Кузнецова в Мансуровском переулке. Той самой «Ласточкой», которую продал в итоге Паратов, на время съёмок стал пароход «Спартак», а «Святой Ольгой» – «Достоевский».
Съёмки чуть было не омрачила трагедия: едва не погиб исполнитель роли Карандышева Андрей Мягков. Когда в одном из эпизодов ему пришлось подплыть слишком близко к старинному пароходу, лопасти судна образовали на воде воронку и его лодка сгинула в пучине реки. К счастью, через несколько минут над водой появилась голова актёра. Каким-то чудом он уцелел и выбрался на берег без единой царапины, правда, оставив на дне Волги парик.
Никита Михалков изначально был основным кандидатом на роль Сергея Сергееевича Паратова, но он сам собирался снимать «Очи чёрные», из-за чего в качестве альтернативы Рязанов рассматривал Сергея Шакурова.
Роль Ларисы Огудаловой досталась малоизвестной артистке из Оренбуржья Ларисе Гузеевой практически случайно, да и она сама признавалась, что с её героиней у неё не было ничего общего: актриса на тот момент хипповала и явилась на пробы в рваных джинсах. Сам Рязанов вспоминал, что с молодой артисткой поначалу было тяжело, но к концу съёмок благодаря актёрам-партнёрам, помогавшим Гузеевой, работать с ней стало значительно легче. И хотя говорила Лариса в фильме голосом Анны Каменковой, а пела романсы за неё Валентина Пономарёва, сыграть в компании Алисы Фрейндлих, Виктора Проскурина, Андрея Мягкова, Алексея Петренко и Никиты Михалкова для Гузеевой стало счастливым билетом. И своей славой она обязана именно Рязанову. Остального добилась сама и, как мечтала ещё тогда, на съёмках, давно живёт в Москве.
Название фильма появилось благодаря слабости, которую, по собственному признанию, режиссёр всегда испытывал к старинным романсам. И в своей картине он изначально хотел использовать только их, но, перечитав своих любимых Цветаеву и Ахмадулину, передумал. Так вместо «Я ехала домой» и «Снился мне сад» появились «Под лаской плюшевого пледа» и «А напоследок я скажу», а также романс «Я словно бабочка к огню…» собственного сочинения. Их спела Валентина Пономарёва, а знаменитого «Мохнатого шмеля» на стихи Киплинга – Никита Михалков с ансамблем цыганской песни.
Новая трактовка пьесы встретила гневную реакцию у критиков. Картину называли откровенной пошлостью, Рязанова ругали за смещение акцентов и изменение толкования сюжета Островского. В ответ на критику Рязанову даже пришлось опубликовать пояснительную статью, в которой он писал, что главными героями «Жестокого романса» являются вообще не люди, а Волга и пароход «Ласточка». А основное значение при работе над лентой придавалось «разудалой цыганской стихии», которая передает надрыв, лихую бесшабашность, весёлое отчаяние и ожидание беды. Любопытно, что сегодня некоторые критики видят в «Жестоком романсе», обличающем власть богатства над людьми, почти пророческое предчувствие эпохи 90-х с его романтизацией образов нуворишей.
