Нет, нет, ассоциации с Эмануэль тут совершенно неуместны. Все было иначе. Кстати, лететь я должна была совсем в другой день, но таинственным образом пропала моя бронь, и мне пришлось довольствоваться оставшимися билетами (тогда я страшно нервничала и злилась, сейчас лишь благодарю судьбу, что она так распорядилась). Моим соседом по креслу оказался президент канадской строительной компании, с которым на протяжении 9 часов лету мы и общались. Заприметил он меня еще в самолете «Москва-Франкфурт», когда я, устав от того, что чьи-то не в …
Как я нашла работу за границей? Сидя в кресле самолета «Франкфурт-Калгари», куда летела впервые в жизни. Нет, нет, ассоциации с Эмануэль тут совершенно неуместны. Все было иначе.
Кстати, лететь я должна была совсем в другой день, но таинственным образом пропала моя бронь, и мне пришлось довольствоваться оставшимися билетами (тогда я страшно нервничала и злилась, сейчас лишь благодарю судьбу, что она так распорядилась). Моим соседом по креслу оказался президент канадской строительной компании, с которым на протяжении 9 часов лету мы и общались. Заприметил он меня еще в самолете «Москва-Франкфурт», когда я, устав от того, что чьи-то не в меру длинные ноги уже довольно долго и нахально упираются прямо мне в пятки, лягнула их. Тем не менее, «мой президент» оказался незлопамятным, и, выяснив, что я журналистка, предложил работать в его компании переводчиком — они как раз заключили контракт с Россией. Я упиралась: «У меня плохой английский», он настаивал: «Нам нужны грамотно переведенные на русский материалы». В общем, встречающим меня в аэропорту родителям я выдала как нечто, само собой разумеющееся: «А я уже нашла себе работу!»
Уже через неделю в 7:30 утра за мной заехал мой непосредственный начальник и отвез в офис. Это нетипично. Мне было сделано одолжение в связи с моей «иностранностью» — вообще же, у каждого тут своя машина, и мало кто пользуется общественным транспортом. Наша компания оказалось многонациональной: в одной комнате со мной (за перегородками) ютились иранец Амир, австриянка Анна, и гречанка Крис. А также в офисе наличествовали в единственном или нескольких экземплярах американцы, румыны, вьетнамцы, словаки, корейцы, немцы, шотландцы, китайцы и, конечно же, канадцы. Ознакомившись с персоналом, я пошла приобщаться к производству — завод по изготовлению деревянных строительных компонентов находился здесь же. Это было сложнее, чем сказать: «Приятно познакомиться». Я и по-русски не знала, как именуются все эти «палки-деревяшки», а по-английски — тем более! Впрочем, опыт приходит быстро, и уже через несколько дней, бросив беглый взгляд на текст, я почувствовала несказанное удовлетворение от того, что слова I-beam (двутавровая балка) и Oriented Strand Board (ориентированная древесно-стружечная плита) не вызывают больше бессильного ужаса.
Меня взяли на контракт. Соответственно, компания не платила за меня страховку, у меня не было оплачиваемого отпуска, а были только неоплачиваемые отгулы. Дважды в месяц я получала чек, и налоги — 27% — я должна была платить сама. Отработав 4 месяца, я уехала в Москву на полгода, и вернулась. Мне опять-таки повезло. Меня не только взяли обратно, но и приняли в штат. Зарплата, правда, уменьшилась почти вдвое, но деньги мне стали переводить на счет, автоматически вычитая налоги, оплачивая страховку и расходы на лечение в случае болезни. Правда, услуги дантиста и окулиста сюда включены не были.
Первые три месяца я числилась на испытательном сроке, в течение которого могла покинуть компанию, или меня могли уволить, без предварительного уведомления. После трех месяцев испытательного срока у меня появилось право на один оплачиваемый отгул в месяц.
Если эти дни не тратить, то к концу года может набежать неплохой отпуск. Но можно также брать неоплачиваемый отпуск, предварительно согласовывая с непосредственным начальством. Также служащие имеют право на «больничный», если он не затягивается больше, чем на три дня. В противном случае приходится брать неоплачиваемый отпуск. Также три оплачиваемых дня даются в связи со смертью родственников. Рабочий день, который длится с 8 до 4:30, начинается с чашки кофе. Канадские офисы буквально пропитаны его запахом. Те, кто не любит крепкий черный кофе, приходят с ароматным, с добавками, кофе в поролоновых стаканчиках, купленным по дороге на работу в кофейнях серии «Star Bucks» или «Second Cap». Кстати, здесь очень популярны специальные кружки-«переноски». Люди с кружками, мирно попивающие кофе или чай, в автобусе, метро или машине — обычная для Канады картина.
Рабочий день можно начинать раньше, и, соответственно, раньше уходить. Главное — отработать положенные рабочие часы. Уйти раньше нельзя, даже если ты свою работу закончил. Нет своей работы — помоги другому. Время ланча, на который обычно отводится час, каждый выбирает сам. Чаще всего это 11:30 — 12:00. Те, у кого много работы, обычно «ланчуют» в офисе. Для этого здесь оборудована специальная комната с холодильником, микроволновкой и столами. Еду приносят из дома, покупают у водителя приезжающего в 9 и в 12:00 грузовичка или уезжают в кафе и ресторанчики. Социальным клубом компании иногда организовываются корпоративные ланчи. Члены клуба ежемесячно платят взнос в размере 5 долларов. Тот, кто не состоит в клубе, платит за каждое подобное мероприятие столько же. Проводятся эти ланчи в офисе или, в теплую погоду, на улице. Мне удалось присутствовать на CRAZY HATS PIZZA PARTY, где каждый должен был облачить свой мыслительный аппарат в идиотского вида шляпу и поедать пиццу. Обладатель самой экстравагантной шляпы получает приз.
Или была еще Пляжная Вечеринка. Ее устроили на улице — вынесли столы, скамейки и снедь. Половина офиса расхаживала в шортах и парео, несмотря на довольно прохладную погоду. В хорошую погоду во время ланча женское население офиса сбрасывает туфельки, переобувается в кроссовки и прогуливается по окрестностям, разминая затекшие от долгого сидения конечности.
Во всех офисах есть такая вещь, как «пейджинг». Для того, чтобы ты, позвонив и не застав человека на его рабочем месте (в том случае, если он в офисе), мог бы по громкой связи попросить его с тобой связаться. У каждого офисного работника есть свой персональный трехзначный внутренний номер, который и упоминается в этих сообщениях. Например: «Джон, 362!» Это означает, что Джон должен перезвонить по этому номеру. С человеком, звонящим не из офиса, соединяет ресепшионистка, переключая на специальный номер «101».
Тут действительно все работают. Перекуры и просто треп — вещь крайне редкая. Перекусили, поболтали, максимум 5 минут, и опять за работу. Могу с полной уверенностью сказать: канадцы — трудоголики.
Пример номер один. Однажды мой шеф взял отгул, чтобы сидеть со своими многочисленными детьми. Каково же было наше удивление, когда он появился в дверях с двумя корзинками с семимесячными близнецами в каждой и двухлетним сыном, плетущимся сзади! Хорошо еще, что его старшая шестилетняя дочка была в это время в школе. А то бы он и ее притащил. Кстати, о детях. Здесь существует традиция демонстрировать новорожденных детей всему офису. Меньше чем через месяц после рождения счастливые родители приносят дитя, проходятся по всему офису, демонстрируя бэбика.
Пример номер два. Ответственный за отправку грузов сломал себе лодыжку. Но на работу ходить продолжал, пусть в гипсе, пусть прихрамывая, но ходил! Через неделю он появился на костылях — сломал вторую лодыжку. Неважно, как он умудрился это сделать — важно, что он продолжал работать, не использовав даже одного из полагающихся ему трех оплачиваемых дней. Откуда такое рвение? Наверное, самая простая причина заключается в том, что здесь очень дорожат работой.
Ведь если ты не работаешь, тебя запросто могут уволить. Для этого достаточно даже одной жалобы, что здесь, кстати, весьма распространено — все друг на друга «стучат».
Рабочее время — ценная вещь. До того ценная, что здесь даже не утруждают себя приветствиями, когда в комнату входит человек, которого еще не видели за день. Так неделями и не здороваются. Могут просто улыбаться. Ну, а если уж поздороваются, то волынка растягивается как минимум на минуту-две.
Написала и хитро огляделась по сторонам: мои коллеги сосредоточенно корпят над чертежами, стрекочат кнопками, надрывается пейджинг и мелодичный голос нашей ресепшионистки выводит: «Джон, 101! Лорри, респепшн!». Я сижу и заканчиваю эту статью. Наброски с натуры. А если кто-то спросит меня, чем я занимаюсь, я скажу, что делаю перевод — ведь русского тут, кроме меня, больше никто не понимает:)
