Одному — чай, заваренный через ситечко в специальной чашке, ополоснутой предварительно кипятком. Затем, переливая из одной чашки в другую, этот чай нужно остудить до температуры 42,5 градуса, ибо только так, по мнению этого работодателя, сохраняется запах и неповторимый вкус напитка. Другому — оформленные по определенным правилам документы, с личной подписью на каждой странице. Причем, не важно, квартальный ли это отчет, заявление на отгул или просто листочек бумаги, на котором записаны мои собственные мысли или громадный список покупок, начиная с губной помады и прокладок и заканчивая мылом …
Да.
Именно так.
Я не хочу быть сильной.
Зачем вставать ни свет — ни заря, одной рукой лихорадочно крася ресницы, а другой — держа бутерброд или чашку наикрепчайшего кофе, ибо как иначе проснуться?
Зачем, едва ступив за порог ненавистного офиса, бросаться к телефону (факсу, компьютеру, делающему что-то не так подчиненному, недовольно хмурящему брови начальнику и прочее)? И что-то доказывать, оправдываться, соглашаться. Потом злиться на весь свет и на себя, но делать то, что претит моему самолюбию и мировоззрению?
Или бегать с утра до ночи по собеседованиям, отстаивая правоту своих жизненных установок и принципов работы? Ведь каждый работодатель уникален, каждому нужно что-то свое, особенное… Одному — чай, заваренный через ситечко в специальной чашке, ополоснутой предварительно кипятком. Затем, переливая из одной чашки в другую, этот чай нужно остудить до температуры 42,5 градуса, ибо только так, по мнению этого работодателя, сохраняется запах и неповторимый вкус напитка.
Другому — оформленные по определенным правилам документы, с личной подписью на каждой странице. Причем, не важно, квартальный ли это отчет, заявление на отгул или просто листочек бумаги, на котором записаны мои собственные мысли или громадный список покупок, начиная с губной помады и прокладок и заканчивая мылом и веревкой. Ведь если это может попасть на глаза ему, Большому Боссу, то это должно быть оформлено соответствующим образом.
Третьему… Да мало ли примеров?! Суть в том, что невозможно угодить, не предав себя, не прогнувшись. Так зачем это нужно?
Поэтому я и не хочу быть сильной!
Не хочу первой бросаться на борьбу со всеми трудностями, начиная от перегоревшей лампочки и кончая уговорами трудного, но безумно нужного клиента. Просиживать на работе до полуночи, чтобы наутро получить, в лучшем случае, недовольную улыбку шефа, а в худшем — удивленно приподнятые брови и брошенную сквозь зубы фразу: "Как, Вам разве не сказали? Нам это уже не нужно!" И проследить взглядом, как моя выстраданная работа летит, шелестя листочками, испещренными буквами, графиками и схемами, в мусорную корзину. А потом, подтирая украдкой слезы, и уверено улыбаясь встречным коллегам, бежать в туалет зализывать раны, клянясь себе, что больше никто и никогда… нет, что еще один раз и…
Я больше не хочу быть сильной!
Не хочу после работы забегать в круглосуточный магазин, чтобы удовлетвориться ненавистными пельменями из бумаги с тестом, рыбными консервами и промерзшей до синевы колбасой неизвестного производства, завистливо глядя на ценники с надписью "Помидоры", "Огурцы", "Форель" рядом с давно пустыми лотками. Не хочу заставлять себя довольствоваться остатками чьего-то пира ради какой-то абстрактной цели.
Не хочу.
Я не хочу быть сильной. Пусть сильными будут другие — сколько там миллиардов жителей на планете? Почему именно я должна быть в ответе за все и всех?
С завтрашнего дня я буду слабой.
Я буду вставать в десять… нет, в одиннадцать… или, еще лучше, в двенадцать утра от телефонного звонка и слышать шепот любимого: "Доброе утро, мой сладкий! Как тебе спалось?"
Лениво перебирая ногами, я поплетусь в ванну, чтобы полежать в ней, перелистывая модные глянцевые журналы, прикидывая, какое платье или костюм смотрелись бы на мне лучше, чем на модели и прогоняя остатки липучей сонливости.
А потом я сварю в медной турке настоящий кофе, а не быстрорастворимую лабуду без вкуса и запаха, неотличимую одна от другой, так что и разницы нет, какой кофе покупать. И буду пить его, наслаждаясь неповторимым густым ароматом, под какой-нибудь мыльный винегрет из Хосе-Игнасио, Марий и Марисабелей, не особо вникая, кто кем кому приходится, и кто чей должник…
Я буду слабой и беззащитной.
Это пусть другие до хрипоты отстаивают свою правоту, стаптывают ноги в бесконечной беготне по этажам различных учреждений и просиживают штаны и юбки в нудных очередях.
В это время я пойду в салон красоты. И буду дремать на кушетке под тихую музыку и ласковые касания массажистки.
А после, гордясь своей новой прической и идеальным маникюром, я прогуляюсь по магазинам, вычеркивая один за другим составляющие того самого громадного списка, одаривая себя тем, что так давно хотела. Будь то помидоры, или капуста, или даже экзотические креветки с мидиями. Чтобы, забыв о серьезной аналитической литературе и тяжеленных справочниках, читать какой-нибудь популярный романчик, и наслаждаться настоящей едой, а не подобием корма для кошек.
И я, наконец-то, спокойно и размерено соберусь на свидание, потратив на это не пять минут в трясущемся вагоне метро, а часа два или три, вертясь перед зеркалом, подбирая идеальный тон помады и меряя один наряд за другим. А потом, сияющая красотой и грацией, я буду идти под руку со своим любимым по залу ресторана, впитывая в себя восторженные взгляды мужчин и завистливо-ненавистные, обрамленные синевой под глазами и подтекшей косметикой, — их спутниц, прибежавших сюда, как и я раньше: прямо с работы, после изнурительного рабочего дня.
А после мы поедем ко мне. И будем заниматься любовью. Именно любовью. А не сексом, или как это точнее называется? Не спеша. Не думая о том, что завтра рано вставать, или лихорадочно выдумывая, что сказать шефу на завтрашнем утреннем совещании. Я буду страстной женщиной. Кошкой. Пантерой. Тигрицей. Сводя с ума и возносясь до небывалых высот экстаза.
А свободными вечерами, небрежно скинув элегантные шпильки, на которые я раньше лишь косилась, пролетая мимо витрин магазинов, и сексуальную мини-юбку, которая вызвала бы нервно-паралитический припадок у моего шефа, я буду смотреть какой-нибудь фильм. Обязательно самый новый. И самый популярный. Чтобы потом небрежно обсудить его с подругами, раскритиковав игру актеров и похвалив лишь финальную песню и декорации.
И я забуду обо всех бытовых неурядицах, с которыми раньше мне приходилось справляться самой, потому что отпроситься днем с работы — все равно, что метать бисер перед свиньями, а в выходные сантехники и прочие слесаря не работают. Или работают, но за такие деньги, что мне проще починить сломавшийся водопроводный кран или дверной замок самой, потратив на это оба долгожданных выходных кряду. Зато теперь я буду нехотя прислушиваться к шуму в коридоре или на кухне (это работает мастер!), сидя за давно забытым домашним компьютером, играя в сто лет назад устаревшую игрушку.
А, может быть, я даже поеду к морю. И буду все дни напролет лежать на золотом песке, слушая шум волн и потягивая через трубочку ледяной апельсиновый сок.
Настало мое время!
И с завтрашнего дна я буду слабой, наплевав на все законы природы и на то, что именно в признании своей слабости и есть настоящая сила.
Потому что завтра начинается мой, такой долгожданный, двухнедельный отпуск!
