Заслуженная артистка России, актриса Театра сатиры Ольга Кузина рассказала в эксклюзивном интервью WomanHit о работе с легендарным режиссером, новой премьере и воспитании сыновей
В ее актерском багаже есть замечательно сыгранные как драматические роли, так и комедийные. Ольга Кузина прекрасно перевоплощается в любую героиню, которую исполняет в кино и на сцене Театра сатиры. На экране актрису можно увидеть в проектах «Простые истины», «Маргоша», «Последняя сказка Риты», «Метод Фрейда», а так же «Король и шут». О забавных и трогательных моментах творческого пути — в интервью.
— Профессии ваших родителей были далеки от творческих специальностей, кто привил любовь к искусству?
— В этом большую роль сыграли мама и бабушка. С раннего детства они водили меня в театр, на балет, даже в оперу. Потом непродолжительное время я посещала студию балета, занималась акробатикой, а уже в пятом классе пошла в театральную студию, что получается и определило мой выбор.
— Актерской профессии?
— Да.
— Чем в профессии вам помогла цирковая акробатика, о которой вы упомянули только что?
— В первую очередь акробатика помогла во время учебы в ГИТИСе, физическая подготовка важна, и при поступлении, и в процессе учебы в любом театральном ВУЗе. Это отличный дополнительный навык.
— Ваша профессия связана с нагрузками физическими, в этом вам помогла как-то цирковая акробатика, выдерживать жесткий ритм?
— Да, я физически активна, сколько нужно быть на сцене, на площадке, столько и буду. А потом, если это интересно, то нагрузку не ощущаешь.
— Какой вы были в детстве?
— Очень хорошей (смеется). Не могу сказать, что я была хулиганкой, но школу не любила. Когда поняла, что можно прогуливать уроки, сразу этим воспользовалась. Учась в младших классах, старалась делать то, что говорят. Но потом поняла, что это необязательно.
— А в каком классе впервые прогуляли уроки?
— В конце первого класса (смеется).
— Чем вы понравились легендарному Марку Захарову, и он пригласил вас сыграть в Ленкоме в спектакле «Безумный день или женитьба Фигаро» Фаншетту?
— В ГИТИСе я училась на курсе Марка Захарова, а играть в «Ленкоме», в его премьерном спектакле он пригласил меня уже на первом курсе. Марк Анатольевич отметил меня еще во время поступления. Помню, как он эмоционально реагировал на мою программу, плакал от смеха, когда я читала басню и особенно, когда пела песню «Сердца томная забота». Но несмотря на то, что Марк Анатольевич пригласил меня в «Ленком» на первом курсе, в ГИТИСе на показах очень строго меня оценивал. Я бы даже сказала троллил меня весь год. Думаю, что это было сделано в педагогических целях, чтобы от успеха у меня не закружилась голова. Однажды после спектакля, во время петербургских гастролей «Фигаро», Марк Анатольевич подошел ко мне со словами: «Я вижу, что вы справились с вашими демонами». И поцеловал мне руку, до сих пор с трепетом это вспоминаю.
— Вам понравилось в «Ленкоме»?
— Конечно! Обожаю этот театр до сих пор. Это моя альма матер, время в которой стало настоящей школой профессии. А какие артисты там работали в те годы: Татьяна Пельтцер, Евгений Леонов, Инна Чурикова, Александр Абдулов, Николай Караченцов, Олег Янковский. Мне повезло застать и увидеть наших мастеров в работе. Однажды мне пришлось срочно вводиться на роль одной из дам из окружения Мамаевой, в спектакль «Мудрец» по Островскому, потому что одна из исполнительниц не приехала в тот день в театр. А я как раз была в «Ленкоме» и смогла выручить. Мамаеву в постановке играла Инна Михайловна Чурикова. После спектакля ко мне подходит мой однокурсник и говорит: «Понимаешь, что ты сорвала сцену Чуриковой?! Все смотрели только на тебя!». А роль у меня была без слов.
— Почему не пригласил в труппу?
— Когда я заканчивала институт, не раньше и не позже, мне понадобилось уйти в декрет. Поэтому я закончила и институт, и работу в «Ленкоме» одновременно.
— Некоторые актрисы говорят, сначала карьера, потом дети, у вас получилось иначе…
– У меня получилось карьера — ребенок — карьера — карьера — карьера, потом опять ребенок, затем карьера (смеется) все совместимо, как мне кажется. Как можно вообще разделять и планировать? Если хочешь работать, ребенок никоим образом не может помешать. Когда Паше было три месяца, я вышла на работу и трудилась каждый день. Мы с мужем по очереди брали сына с собою на репетиции.
— Вы работали в нескольких репертуарных театрах, чем привлек в итоге Театр сатиры?
— На протяжении двадцати лет я работала в театре Джигарханяна, а после ухода Армена Борисовича театр возглавил Сергей Газаров. Примерно через год он стал и худруком Театра сатиры, в 2022-м оба театра объединили, теперь мы большая творческая семья. Интересно, что в театр Джигарханяна я пришла в 2000-м году, а Сергей Ишханович до этого был главным режиссером театра, но этот период я уже не застала. При этом хорошо помню свои впечатления от его спектакля «Ревизор», который шел в Театре-студии Табакова в начале 1990-х годов, и с тех пор хотела с ним поработать. Я благодарна Армену Борисовичу за то, что он доверил мне сыграть столько главных ролей в очень разных постановках, такой богатый репертуар мне вряд ли бы удалось сыграть еще в каком-нибудь театре.
— Какие работы любимые?
— Роль в спектаклях: «Дон Жуан, или Каменный гость», я даже недавно несколько раз пересмотрела запись спектакля, «Она в отсутствии любви и смерти» Радзинского, Маша из «Трех сестер». Сегодня в Театре сатиры я играю в четырех очень разных спектаклях: «Василий Теркин», «На всякого мудреца довольно простоты», комедии «30-го мая» и недавней премьере «Пигмалион». В этом спектакле у меня небольшая роль, но я очень рада, что удалось поработать с режиссером Виктором Крамером. Когда я узнала, что он один из постановщиков «Снежного шоу» Славы Полунина, очень хотела попасть в команду нового спектакля.
— Что вам ближе по натуре: драма или комедия?
— Обожаю людей с чувством юмора. Мне кажется, что это очень важная черта в человеке. Что касается моих персонажей, то я могу из драматической роли сделать комедийную, все зависит от задачи.
— Как вы познакомились с артистами из «Квартета И» и участвовали в их постановках?
— Я познакомилась с участниками квартета в ГИТИСе, ребята учились на параллельном, эстрадном курсе. Поэтому мы знали друг друга уже со студенческих времен. Когда они задумали свой ставший потом очень популярным спектакль «День радио» на одну из ролей решили пригласить меня. Помню, Леня Барац сказал: «Давайте пригласим Кузину, она хорошая». Так, я и оказалась сначала в команде «Дня радио», а потом много лет играла в спектакле «День выборов».
— Это правда, что запоминать огромное количество текста вы научились, работая в одном из первых российских сериалов «Простые истины»? Как, если не секрет?
— Я и до этого не жаловалась на память. Но там действительно был серьезный ритм: смена по 12 часов ежедневно. Утром тебе дают пачку текста, потом одна репетиция на камеру и сразу съемка, сцена за сценой снимается в очень жестком графике. И к такому способу работы надо было привыкнуть: выучила свои реплики — отсняли — забыли, вновь выучила текст — сказала, идеи дальше (смеется). Мне хорошо помогла моя актерская школа: меня научили разбирать роль, делать действенный анализ. Когда ты понимаешь, что делаешь и зачем, то и текст роли запоминаешь быстрее.
— Вам приятно, когда приглашают без проб, как это случилось в мелодраме Ренаты Литвиновой «Последняя сказка Риты»?
— Конечно, приятно, когда тебя знают и хотят видеть. Меня приглашали подобным образом и в сериалы, но это происходит тогда, когда ты знаком с людьми. Раньше встречи с режиссерами были всегда очные, а то, что сейчас происходит после карантина, когда все делают самопробы, это дикий ужас. Нет никакой задачи. Абсолютно непонятно, что нужно. Нет контакта с людьми. Когда разговариваешь с режиссером, он хотя бы тебе подсказывает что-то, а тут просто помощники пишут: «милая женщина». Мне надо было как-то снять три пробы в один день, и везде было написано о моей героине: «милая женщина» (смеется).
— Что вам необходимо, чтобы перевоплотиться в образ?
— Разговор с режиссером, чтобы понимать, каким он видит моего персонажа и почему. А придумывать роль вне режиссерской задачи — это для меня самодеятельность.
— Вы никогда не спорите с режиссером, не предлагаете что-то свое?
— Я предлагаю свое видение, если оно есть. Если я категорически не согласна с режиссером, буду спорить. Но первое слово всегда за ним.
— Если вам что-то не нравится в каких-то моментах, вы высказываете вслух свое недовольство?
— Конечно, но не во время действия. Это нужно обязательно доносить режиссеру не один на один, а во время репетиций.
— Что для вас главное в партнере при работе?
— Взаимодействие. Это на сцене самое интересное. Партнер должен видеть, слышать, понимать. С партнером, который тебя не видит и не слышит, трудно. В этом всегда убеждаешься через опыт. У меня была большая роль в спектакле «Она в отсутствии любви и смерти» по пьесе Эдварда Радзинского. У моей героини были очень длинные монологи. Я помню, как ощутила на одном из спектаклей вот это самое взаимодействие, как мы с партнером подключились друг к другу на сто процентов. Помню, как почувствовала в тот момент внимание зала и поняла, что мы можем так играть хоть еще три часа, и все с интересом продолжат за нами наблюдать.
— Можете расколоть партнера на сцене?
— Я не умею это делать (смеется). Я сама могу расколоться, мне хоть палец покажи. Однажды, Полина Агуреева, с которой мы вместе играли в спектакле Олега Меньшикова «Горе от ума» придумала на свою финальную сцену с Молчалиным (его играл покойный Леша Завьялов), что у нее изо рта будет медленно вылезать палочка от чупа-чупса. Только я знала об этой ее задумке. Спектакль. Дело подходит до этого самого финальной момента, я в это время нахожусь на сцене, но на «втором этаже», наблюдаю сверху. Но Полину с этого расстояния не вижу, при этом представляю, как эта палочка вылезает у нее изо рта и хохочу. Декорации ходят ходуном: у меня слезы градом из глаз от смеха. А Леше хоть бы что. Я еще и на поклонах не могла успокоиться. Потом спрашиваю его, а ты что не раскололся, а он: «А что, смотрю, палка какая-то изо рта торчит, и что?» Если бы я сама что-нибудь подобное придумала, то вообще бы, наверное, каталась по сцене.
— Какую музыку любите слушать?
— Сейчас практически не слушаю музыку. Помоложе я была меломаном. Иногда сегодня могу включить Шнитке «Полет», Вагнера, что-то классическое.
— Почему спросил, вы согласились сняться в картине «Король и Шут», рассказывающей историю легендарной панк-группы, этот стиль вам близок тоже?
— Я была фанатом групп постарше: «Аквариум», «Алиса», «Кино», «ДДТ». А эта группа появилась, когда я уже в иституте училась, стала посерьезнее (смеется). Я их почти не знала. Когда предложили роль, я спросила у моего сына Станислава, которому сегодня 17 лет (а на тот момент лет 14), про эту группу, и выяснилось, что он знает ее очень хорошо. Даже мою героиню, маму одного из участников группы, которую я должна была сыграть.
— Какая вы дома, в быту?
— Я обычная, как и все.
— Как все актрисы или как все домохозяйки, уточним?
— Я не домохозяйка, но и не совсем бездельница — могу и приготовить вкусно, под настроение делаю это с большим удовольствием.
— У вас два сына, младший Станислав Анисимов увлекается искусством и уже дебютировал на сцене Детского музыкального театра имени Наталии Сац, он собирается пойти по вашим стопам?
— Стас учился в музыкальной школе на отделении музыкального фольклора, и в театре Натальи Сац проходил детский фестиваль музыки и театра и курс, его всегда там принимал участие. Сегодня Стас собирается стать актером. Но книжки не читает. Я, конечно, буду помогать ему, но не знаю как. Считаю, что человек должен сам всего добиваться. Когда я вижу, что он ленится, я понимаю, даже если буду его тащить, ему не помогу. Сделаю только хуже. Хочу, чтобы он сделал что-то сам. Я, например, не представляю, как я с ним буду репетировать вступительную программу. Видимо, попрошу друзей. Я хочу его отправить на подготовительные курсы на следующий год в большие институты: ГИТИС, Щуку.
— А старший Павел чем занимается?
— Старший звукорежиссер.
— Есть секрет воспитания мальчиков?
— Наверное, когда 45-го воспитаю, пойму (смеется).
