Науку можно представить в виде своего рода карт окружающего мира, которые постепенно дополняются и расширяются по мере научного прогресса. Но ни одна, даже самая совершенная карта не может быть безупречной. Портал Big Think рассказал о парадоксе идеальной карты и том, почему наука не сможет познать реальность целиком.
Идеальной картой можно считать только такую карту, которая полностью повторяет все детали того, что она изображает — или «территории». Отсюда и появляется парадокс. Если карта по размерам не будет отличаться от территории, то она не имеет никакой ценности. Идеальная карта и бесполезна, и невозможна одновременно.
Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес посвятил парадоксу идеальной карты короткий рассказ длиной в один абзац — «О точности в науке». В нем вымышленные картографы достигли такого мастерства, что создали карту империи размером с саму империю, и каждая точка карты идеально ложилась на территорию. Правда, потом их потомки поняли, что подобная карта абсолютно бесполезна.
Борхес подшутил над учеными, которые довольно наивно верят, что их научные модели и теории способны создать идеальную карту реальности. Если представить науку в виде карты, копии того, что мы видим в мире, то природа — ее территория.
Аналогия крайне подходящая, т.к. она передает и цели, и болевые точки науки: мы хотим разузнать как можно больше о мире, чтобы превратить это знание в текст, которым можно поделиться (карту). Чем больше мы знаем, тем лучше становится карта. Но французский философ Бернар Ле Бовье де Фонтенель еще в 1686 году подметил, что мы не способны узнать буквально все. Любая карта, созданная человеком, будет несовершенна, потому что любая философия — продукт любопытства и недальновидности.
Мы постоянно хотим собирать новые знания, но никогда не сможем собрать их все на 100%. Данный конфликт хорош тем, что он вдохновляет творческую жилку людей и изобретательность. Наши научные инструменты — результат исследований, устройства, созданные для сбора информации. Карты эволюционировали по мере того, как люди узнавали больше о географии Земли, и точно так же меняется научное понимание реальности.
Опасность, как предупредил Борхес в своем рассказе, кроется в том, что наши амбиции могут поставить науку на неправильный путь. Бесконтрольная жажда создавать карты реальности в поисках недостижимого идеала — еще одна форма слепоты. Писатель, потерявший зрение из-за катаракты, понимал это лучше прочих.
Физики время от времени говорят о т.н. «финальной теории» — или теории всего сущего. Всеобъемлющее описание фундаментальных частиц и их взаимодействий, которое сложило бы полную картину субатомной реальности. То есть, идеальную карту. Конечно, наука должна всегда стремиться к расширению границ познания, но искренняя вера в существование финального чего бы то ни было — скорее высокомерие, чем научная мысль.
