Кинодрама "Эра" оказалась радостным открытием: 31-летний режиссер-дебютант Вениамин Илясов внимателен к говорящим деталям, чуток к движениям души и наделен, что теперь в дефиците, даром сочувствия.
Трудно не заметить привязанность новых киноавторов к необычным именам героев: еще на экранах сериал о юноше по имени Юг, а уже вышел фильм о женщине по имени Эра. Так как обе картины тяготеют к теме бегства от реальности, сам стиль имен инстинктивно отражает эту надземность порывов — вспомним, что и в фильме Эльдара Рязанова "Небеса обетованные", куда в финале улетали отчаявшиеся персонажи, одну из героинь, художницу, а ныне нищенку, звали Анфимья.
И вот Эра, женщина поры последних надежд, толкает впереди себя коляску с парализованным сыном. Кругом не внушающий оптимизма пейзаж: пустынное море, обрывистый край земли, безлюдная дорога и одинокий дом, оставшийся от умершей матери. Эрой героиню назвала мама в честь радиоприемника. Эра бесконечно любит своего инвалида Андрюшу, убеждает себя, что им никто не нужен, но тайком от самой себя зорко следит за окружающим: не нарисуется ли тот, кто подарит ей кусочек бабьего счастья? Инвалид Андрюша давно понял, что у него нет и не будет судьбы, и он уже вещь в себе — молчит, на помощь зовет свистком, отрешенно смотрит мультики.
Действие происходит в безвременье — по некоторым признакам в нищие 90-е. Эра — женщина еще видная, и на дороге к ней привязывается то один, то другой. Обоих отпугивает молчаливый беспомощный Андрюша, которого нужно кормить с ложечки и от которого ничего не ждешь, кроме подлянки в минуту интима. И оба, конечно, ретируются, в очередной раз обрушив назревавшие надежды.
Нечто более надежное явится в лице понаехавшего таджика, человека-бутерброда Алика, зазывалы кожаной лавки (Сейдулла Молдаханов). В нем еще теплятся экзотичные для наших земель качества, и дело дойдет до цветистой восточной свадьбы, когда нужно совсем отказаться от себя — и прикиды другие, и брови, и танцы, и совсем другие люди.
Кино, подобное кардиограмме, — оно передает ощущение мира без верха и низа, без внятной системы тяготений.
В роли Эры "с профилем камеи" Марианна Шульц, актриса, умеющая только взглядом, едва уловимой игрой мимики передать гамму противоречивых чувств. Здесь и гордость, и страх одиночества, еще тлеющие надежды и уже устоявшаяся привычка философски принимать удары судьбы, здесь испытующий взгляд на любого встречного и готовность на всякий случай его немедленно отшить. О романтике она давно не грезит — ей бы прислониться, приникнуть, почувствовать чье-то тепло.
Режиссера, он же автор сценария, не интересуют профессия героини или ее прошлое — мы все угадываем по скудным приветам из этого прошлого. Таким приветом станет, например, ее визит к своему бывшему — эксцентричному писателю-графоману, к целиком погруженной в себя творческой натуре. Его играет любимый персонаж Киры Муратовой Жан Даниэль — он здесь как гость с Луны, из иной жизни, где обитают рожденные порхать люди-мотыльки.
Другая эпизодическая героиня — продавщица фейерверков, розовая блондинка Светлана с набеленным лицом клоунессы (Юлия Бружайте). Тоже гостья — на этот раз из Феллини, где вся жизнь — трагический фейерверк. Персонажи появляются и исчезают, а мелодия цепкого капкана, в который загнала Эру судьба, продолжается — лихорадочно взвинченная и меланхолически заторможенная сразу. Этот фильм — моментальный снимок душевного кризиса женщины, обреченной быть нянькой у немощного, но любимого сына, уставшей от вечного безденежья и страха за будущее, которого не будет. Фильм, где сюжетом не события, а состояния. Редкое у нас кино, подобное кардиограмме, передает ощущение мира без верха и низа, без внятной системы тяготений — в нем можно только хаотически кувыркаться, зная, что все благие порывы здесь бессмысленны.
Нельзя не отдать должное работе актера БДТ Геннадия Блинова в роли парализованного Андрюши: в его распоряжении только замороженная мимика и ввинчивающийся в пространство взгляд, который ищет встречного внимания, встречая только брезгливую отчужденность. В его герое уже проснулись мужские желания — и это тоже передано только взглядом. Его обреченный Андрей уже понял, что впереди только тьма — эта несправедливость жестокой жизни делает и его эгоистичным и по-своему жестоким: он уже по ту сторону бытия.
Оператор Батыр Моргачев строит картину на контрастах: статичные портреты человеческих типов, вызывающе яркие тона "иной жизни" и леденящий полумрак реальности. Это фильм о жизни, которая о человеческом тепле, уюте, надежде и любви может только грезить. Потому что любви вокруг нет и быть ее не может.
