Там очереди, ответ ждут неделями, в случае отказа рискуете деньгами, уплаченными за визу, да еще штампом в паспорте, автоматически относящим вас в разряд неблагонадежных лиц при обращении в любое другое посольство. К тому же там ящур, коровье бешенство, отвратительный сервис, кошмарные цены, постоянный дождь и агрессивные личности в любом пабе. Чего только не приходилось слышать перед поездкой. НО!!!! Когда у тебя есть цель, надо наплевать на все вокруг и идти к ней. И никого не слушать. И лишний раз убеждаешься, как много в этом мире ложных стереотипов. Все оказалось на удивление просто: …
Гораздо легче совершать путешествие,
чем описывать его…
Давид Ливингстон, исследователь Африки.
Как достать визу в Англию?
Едете семьей? Да вы же для них потенциальные иммигранты! Это невозможно! Там очереди, ответ ждут неделями, в случае отказа рискуете деньгами, уплаченными за визу, да еще штампом в паспорте, автоматически относящим вас в разряд неблагонадежных лиц при обращении в любое другое посольство. К тому же там ящур, коровье бешенство, отвратительный сервис, кошмарные цены, постоянный дождь и агрессивные личности в любом пабе. Чего только не приходилось слышать перед поездкой.
НО!!!! Когда у тебя есть цель, надо наплевать на все вокруг и идти к ней. И никого не слушать. И лишний раз убеждаешься, как много в этом мире ложных стереотипов.
Все оказалось на удивление просто: бронирование гостиницы через Интернет, письмо с работы о доходах, пара анкет, копия брони авиабилета, четыре часа ожидания в посольстве — и я (без всякого собеседования) кладу в карман паспорта с заветными стикерами (многократные визы на полгода). Последнее повергает в шок всех предсказателей неудачи: а мы и не знали, что так можно, не имея знакомых там, не обращаясь в турагентство и т.п.
Не понадобилась даже заготовленная заранее речь о нашей готовности поддержать своими скудными запасами фунтов стерлингов находящуюся в упадке из-за проблем со скотом туристическую сферу Британии.
Британия, прекраснейший из островов, лежит в западном Океане,
между Галлией и Ибернией, простирается на восемьсот миль в длину
и на двести в ширину и с неубывающим плодородием доставляет смертным все,
в чем они испытывают нужду.
"История бриттов", Гальфрид Монмутский (ум.1154), английский писатель
Шесть дней — это много или мало?
Шесть дней в бывшей столице величайшей империи мира, над которой, по высокомерному колонизаторскому изречению, никогда не заходило солнце. Хотелось увидеть все это викторианское величие и проникнуться этой атмосферой. Здесь, как и в США, много всего, о чем говорят "самое-самое" — крупное, главное, значительное и т.д. Здесь необычайно много островного своеобразия.
Уже из иллюминатора на подлете (хотя уже темно) хорошо видна Темза в центральной части города и один из символов Лондона — мост Тауэр, тот самый, который с двумя башнями и разводной. Чудо инженерной техники викторианской эпохи.
Мягкая посадка в Хитроу — самом крупном аэропорту Европы, перевалочном пункте для трансатлантических рейсов. Еще одно испытание для туристов — беседа с офицером иммиграционного контроля о целях и сроках визита. Однако офицер оказался миловидной девчушкой с дефектами речи, скромно улыбавшейся и энергично кивавшей на все наши ответы. Добро пожаловать!
Начинается самое интересное. Свободный полет. То, что доставляет самое острое наслаждение. Ты не ведомый — у тебя нет ни гида, ни автобуса, никого, кто все расскажет, покажет и преподнесет на блюдечке. Есть только Город, Время и Полная Свобода. Наверное, так и нужно поступать здесь — в стране, до мозга костей пропитанной индивидуализмом и стремлением к личной свободе. Меня это будоражит, я получаю удовольствие даже от совершаемых при этом ошибок. Все нужно сделать самому, во всем разобраться.
И вот мы уже на твердой земле, заблудившиеся,
спотыкающиеся от усталости и представляющие собой армию призраков,
движущихся по воле какого-то механизма.
"Эпизоды революционной войны", Эрнесто Че Гевара,
gerrillero heroico (мужественный революционер)
Ну почему здесь все по-другому?
Гостиница, которую мы разыскиваем, находится в районе одного из лондонских вокзалов (Paddington Station). Предпочтя подземку дорогому и разрекламированному экспрессу (всего 15 минут — и вы у цели!), следуем многочисленным указателям и прямо в аэропорту садимся в вагон Underground — так лондонцы официально именуют свое метро. В быту кличут его "tube" — "труба". Линии на многих участках наземные, поезда маленькие и симпатичные. Самое старое метро в мире — первую ветку пустили как раз в то время, когда Александр II подписывал указ об отмене крепостного права (1861 г.). Если не ошибаюсь, то лондонская подземка — самая большая в мире. Разбита на шесть зон. Проездной на один день — порядка 100 рублей на человека. При этом масса всяких нюансов, скидок, льгот: если семья, если на несколько дней и т.п. Разобраться во всем этом, понять устройство билетных автоматов, а также растолковать свои планы кассиру — все это отнимает время.
На дворе почти полночь, мы бредем по усаженной платанами Sussex Gardens в нужном направлении. А где же дом 98? Наверное, между домами 96 и 100? Логично, но неправильно. Бодро маршируя по аллее, мы проходим мимо. Номера перевалили за сотню… Все очень просто — один дом нарезан на секции, и у каждой свой номер. То есть наш номер дома соответствует их номеру подъезда. Британские дома растут вверх. Вертикальная, очень крутая лестница и по несколько небольших комнат на каждом этаже. Несмотря на то, что про своеобразную нумерацию домов я уже слышал, мы все равно попались на эту удочку.
На дворе XXI век, однако англичанам по-прежнему неведомо такое несомненное достижение человечества, как смеситель холодной и горячей воды. Любой британский умывальник (с чем нам уже приходилось сталкиваться в Ирландии) оснащен двумя отдельными кранами. Наполнив водичкой умывальник и заткнув его пробочкой (этот резервуар и служит, в конечном счете, смесителем), можно вдоволь наплескаться. Но жителям континента эти прелести английского утра явно не по душе. Проявив определенную сноровку — просто подставляя ладони попеременно под две струйки, умыться по-человечески все-таки можно.
А в Индостане жить — значит издержаться совсем, потому что тут у них все дорого:
один я человек, а на харч по два с половиной алтына в день идет, хотя ни вина я не пивал, ни сыты.
"Хожение за три моря", Афанасий Никитин, тверской купец.
Еда
Уж сколько говорили о своеобразии британской кухни! Я, если честно, не верил, думал, что преувеличивают. А зря! Поесть недорого и вкусно — проблема. Приходилось читать, что знаменитый британский завтрак — ничто иное, как "смерть в тарелке", что сами жители острова никогда ничего подобного не едят, а туристам это нравится только потому, что дома им никогда даже в голову не приходило проглотить этот замечательный наборчик поутру. Что же это такое — "English Breakfast"? Британский завтрак — это два зажаренных в подсолнечном масле яйца, обжаренный бекон или сосиски, пара тостов с мармеладом и кофе. В общем, ничего особенного. Все как у всех: еще один стереотип. Правда, долго этим питаться действительно невозможно, но держатели гостиниц и пансионов не балуют постояльцев разнообразием утренних блюд. Яйца и бекон с завидным постоянством появлялись на нашем столе все шесть дней подряд. Для особо консервативных жителей континента всякие мюсли, йогурты, хлопья и прочая дребедень. Единственное преимущество завтрака по-английски — это отсутствие чувства голода как минимум в течение нескольких часов.
Все, что предлагается из съестного в пабах, есть нельзя. Проверено. Это, действительно, правда. Это могут съесть только они. Ключевые слова: fish & chips, в лучшем случае fine chips. Что же это за диковина? Кусочки непривлекательной рыбы, обжаренные в толстом слое кляра, и картошка "а-ля МакДональдс", только порезана покрупнее. К тому же все это несоленое, неприправленное и абсолютно безвкусное. Другие варианты, перепробованные нами, — пересохшие куриные ножки, обвалянные в непонятной субстанции (похоже на приправу), жаренная до полного исчезновения жидкости рыбка — довершили сию неприглядную картину и заставили нас навсегда отказаться заглядывать в паб с целью покушать.
Словом, в паб ходят выпить и поболтать, еда здесь — понятие факультативное. К слову, многие пабы весьма недружелюбны (как здесь это именуется) к детям. На практике это означает, что вас, уже уютно разместившихся за столиком с ребенком, могут культурно попросить выйти вон, сославшись на строгое требование закона. В лучшем случае, терзаясь угрызениями совести за такой гостеприимный прием туристов, порекомендуют дружелюбный паб поблизости. Вообще, в пабах свой мир и своя культура. Здесь свои правила и законы. В Англии до сих пор существуют разливочные часы. Пабы открываются в 11.30, потом перерыв на обед (в обеденные часы напитки не отпускают по распоряжению премьер-министра времен Первой мировой, чтобы поддавшие рабочие не стояли у станка), а потом работают до 23 вечера. За минуту до часа "Ч" в пабе звонят в колокол и предлагают сделать последние заказы. Если успеешь купить еще кружечку, то у тебя есть по закону еще 20 минут, чтобы ее опорожнить. Потом паб закрывается, и всех выгоняют. Здесь не принято давать на чай, за хорошее обслуживание можно угостить бармена напитком. Если просто протянуть деньги, он обидится. Словом, много всяких правил, в которых разбираться нам особенно не хотелось.
Благо, что одним из следствий крушения колониальной системы стал поток иммигрантов в Англию. Они привезли сюда свою национальную кухню. Каких ресторанов здесь только нет! От истекающих жиром копченых китайских уток и приправленного индийским шафраном риса до овощей по-непальски и цыпленка по-индонезийски. Многие вещи пробовать было откровенно страшновато. Пришлось проявлять здоровый консерватизм и обедать в европейских заведениях у греков, итальянцев, киприотов, турок и т.п.
Первое, что я сделал в Лондоне, — поел говядины. Уже насладившись спагетти "болоньезе", я вдруг осознал, что приправа — это мясо, а мясо — это опасно. Дружелюбная полноватая официантка заверила, что все проверяется врачами и это самое, что у меня уже в желудке — не местное, а импортировано из Ирландии. В ожидании симптомов мы дали торжественную клятву никогда больше не заказывать себе здесь говядину.
И город Лондон должен иметь все древния вольности и
свободные свои обычаи как на суше, так и на воде.
Magna Carta (Великая Хартия Вольностей, 1215 г.),
Иоанн Безземельный, король.
Парламент
С чего начать в Лондоне? Мне кажется, с того, без чего Британию представить себе нельзя. Да, это парламент. Как известно, парламент там самый древний и может все (по их собственному заявлению, за исключением разве что превращения мужчины в женщину). Выход из метро у самого подножия Биг-Бена — огромной башни в стиле викторианской готики. Видеть этот огромный, тысячи раз растиражированный где только можно циферблат над своей головой — потрясающее ощущение, это как встретить старого знакомого. Башню прозвали так в честь некоего Бенджамина (фамилию запамятовал), заказавшего отливку расположенного в ней 13-тонного колокола. Сверили часы под раскатистые удары. Нет ничего невозможного: если флаг на башне, то парламент работает. Если работает, то в него можно зайти. Внутри знаменитый холл с фресками. По ним можно проследить всю историю Британии: Magna Carta Иоанна Безземельного — первый в истории закон, ограничивающий власть монарха, и дубовые своды, резонировавшие голоса Дизраэли, Ллойда Джорджа, Черчилля и Тэтчер. Пройдя кучу всяких проверок службой безопасности, можно попасть в галерею посетителей Палаты общин. Здесь все в дереве и зеленой коже. Ты смотришь на заседающих парламентариев сверху, как театре. Председательствующий, которому принято кланяться в знак приветствия, жезл на столе (как символ полномочий законодателя) и сидящие напротив друг друга правительство и оппозиция. Кстати, само понятие "оппозиция" пошло именно отсюда: от "opposite" — сидеть напротив. Это сидение напротив — следствие традиции еще более древней. Первые парламенты в Англии заседали в церкви, в церковных хорах, в двух рядах расположенных друг против друга деревянных кресел.
Лондонский пейзаж неотделим (на мой взгляд) от четырех ключевых элементов. Это черные кэбы (такси), двухэтажные автобусы (даблдеккеры), телефонные будки и почтовые ящики с монограммой Елизаветы II. Последние три элемента красного цвета. К этому цвету британцы, по-видимому, питают особую любовь. Мундиры королевских гвардейцев, да и сам крест Святого Георгия на белом фоне (национальный флаг) — все того же красного цвета. Такси здесь той же традиционной формы, что и на заре автомобильной эры. Вместительное — до пяти пассажиров с багажом — и просторное, в него не садятся, а в полном смысле слова заходят, слегка наклонив голову. Водитель отгорожен стеклом от салона. Так же, как и у такси, у знаменитых автобусов есть две вариации — постарше и посовременнее. В центральной части (хотя здесь это понятие растяжимое) мы заметили более древний вариант с открытой площадкой в задней части и контролером-билетером. Для туристов здесь курсируют специальные двухэтажные автобусы с открытым верхом. В стоимость билета на весь день входят наушники. Аудиоэкскурсовод (даже на хорошем русском языке!) — магнитная запись приятного женского голоса с акцентом русской службы Би-Би-Си. Преимущество такого вида транспорта в том, что ты можешь сходить в любой точке маршрута на любое время и потом продолжать движение. Мой личный опыт — лучше всего в Лондоне передвигаться на метро. По крайней мере, ты знаешь, куда едешь. Разобраться в маршрутах красных двухэтажек довольно сложно, один из них завез нас в жуткий квартал с перевернутыми мусорными баками и массой цветного населения с негостеприимными взглядами.
Англичане, как известно, обожают всяческие церемонии. Некоторые из них проходят весьма регулярно, как, например, смена караулов у дворцов королевских особ, а на некоторые надо заранее записываться. Так, британская королева раз в году приезжает на открытие сессии парламента. Она проникает в здание парламента через башню, расположенную в прилегающем небольшом саду. Кто-то из ее приближенных стучит в ворота древним жезлом черного цвета. После чего следует заведенный много столетий назад ритуальный вопрос, что-то вроде "Кто там?" (просто как в Простоквашино!), на что отвечают: "Ключи королевы!". Осознав, что перед ними никто иной, как королева, и удовлетворившись сим нехитрым ответом, привратник отпирает скрипучую дверь и пропускает Елизавету внутрь. Вот и все, и так столетия подряд без малейших исключений. Смешно, но, с другой стороны, вызывает уважение.
На площади парламента невозможно пройти мимо огромной церкви Вестминстерского аббатства. Нам довелось бывать во многих великих христианских соборах: Кельнский, собор Парижской богоматери и другие, но то, что есть в Вестминстерском, — действительно уникально. На тебя обрушивается вся эта английская многовековая история, начиная от норманнского завоевания ХI века. Каждый шаг внутри — страница прочитанного когда-то. Это и кровавая схватка за власть Елизаветы I и Марии Стюарт (вечный межконфессиональный спор протестантизма и католичества, прекрасно описанный любившим пофантазировать Стефаном Цвейгом), и жены Синей Бороды — Генриха VIII, и коронационное кресло времен Ричарда Львиное Сердце, и потрясающие деревянные резные хоры — молитвенные места английского рыцарства с кучей штандартов и фамильных гербов. Здесь можно бродить часами, обнаруживая вдруг, что, задрав голову на какой-нибудь необычный витраж, ты топчешься на могильной плите автора Маугли Киплинга. А когда во внутреннем дворике ты наталкиваешься на надгробье безвестных монахов числом 43, сгинувших в эпоху чумы ("черной смерти"), то становится немного грустно. Обойти все невозможно. Уже на выходе задерживаемся у надписи на полу — "Уинстон Черчилль".
Следуя туристической тропой, вы непременно попадете в Тауэр, хотя это в другой стороне центра — минут 25 на метро. Мы добирались туда на двухэтажном автобусе с открытым верхом. По дороге захотелось есть, но перед обедом решили заглянуть в собор Святого Павла, тот самый, где купол — второй по размерам в христианском мире после Святого Петра в Риме и по ступеням которого (знаменитое фото) спускалась после венчания казалось бы счастливая британская пара: принц Чарльз и леди Диана Спенсер. Расположен он не совсем удачно. Со временем это великое творение сэра Кристофера Рена было укрыто со всех сторон прилегающими строениями. Зданию явно не хватает простора. Оно зажато. Чтобы оценить его, хочется отойти подальше, а некуда — упираешься в стенки. На ступеньках куча жующих сэндвичи личностей на роликах и влюбленных парочек. Внутри прохладно и гулко. Ошеломляет размер и простор. По винтовой лестнице поднимаемся в галерею шепота в куполе. Расстояние между крайними точками на галерее — около 30 метров, но акустика здесь такая, что стоящий на противоположной стороне прекрасно слышит слова, которые, сидя на лавочке, ты адресуешь стенке. Выйдя на наружную галерею, можно полюбоваться панорамой Лондона. Здесь и Темза, и мосты, и памятник знаменитому пожару 1666 года (который якобы разросся из маленькой свечки), и банковские здания лондонского Сити.
Продолжение…
