В Новосибирской области увеличивается количество родителей, которые не хотят ставить своим детям кожные пробы для диагностики туберкулеза. Речь в первую очередь о пробе Манту. О том, что отказов стало больше журналисту BFM-Новосибирск рассказали медицинские работники нескольких детских садов и школ. Информацию подтверждают и фтизиатры.
Жительница Новосибирска, 44-летняя Юлия воспитывает двоих детей. Она не относится к тем, кого называют антипривочниками и не верит в теории заговоров про «яды», которые есть в вакцинах и туберкулиновых пробах. Тем не менее своим детям она не ставит пробы Манту и диаскинтест.
«В нашем случае это вымученное и выстраданное решение, – рассказывает Юлия. – Старшей дочери мы ставили пробу Манту четыре раза, и каждый раз у нее была бурная аллергическая реакция – папула огромная, диаметром более 5 см. И раз за разом система здравоохранения отправляла нас по обычным в таких случаях кругам ада: тубдиспансер, рентген, куча допанализов, постановка на учет, настоятельные рекомендации на всякий случай давать ребенку лекарства от туберкулеза. Это жуткий стресс, и самое главное, что в нашем случае, он не имел никакого смысла. Ребенок – аллергик, как и все многие другие члены семьи. Я говорила это врачам, но меня не слушали. У них же инструкции. Никто из них – ни в поликлинике, ни в тубдиспансере – не сказал мне, что есть альтернатива – анализ крови. Такие же мамы, как я, рассказали. Да, он стоит денег. Но при этом снимает все вопросы и не выдает ложноположительных результатов. Мы закрыли для себя этот вопрос. Пишем отказы, привыкли к недовольству медработников и терпеливо разъясняем им, что про альтернативные способы диагностики и наше право ими воспользоваться».
Именно аллергические реакции, по словам врачей, чаще всего становятся причиной отказа от тубекулиновых проб. Семьи детей, которые столкнулись с этой проблемой, жалуются на то, что многие педиатры и фтизиатры в неофициальных беседах говорят о высоком риске ложноположительных результатов у аллергиков, но в медицинских документах этого не пишут и отправляют на пробы Манту.
«Первую пробу Манту мы поставили сыну перед детским садом. Ему было четыре года тогда. Рука опухла, покраснела. И он весь покрылся красными пятнам, – рассказывает Сергей, отец 12-летнего сына. – В поликлинике стандартно отмахнулись, сказав, что пятна на теле из-за того, что мы его чем-то накормили неправильным. А папула большая – это точно в тубдиспансер. Мы туда не пошли, считая, что вот там-то наш домашний ребенок точно заразится. Мы сдали квантифероновый тест, это специальный анализ крови. Я и жена сделали ФЛГ, и со всем этим пошли к фтизиатру в платную клинику, чтобы получить справку. Кругом полно таких историй, но система упорно использует пробы Манту».
Журналист BFM-Новосибирск на пресс-конференции, посвященной проблеме туберкулеза, задал вопросам представителям регионального Минздрава и туберкулезных больниц о количестве отказов от пробы Манту и других кожных проб в регионе. В ответе цифры и проценты не были названы, но увеличение числа отказов признали.
«В цифрах не скажу, но у нас [в Новосибирской области] есть тенденция к увеличению родительских отказов от иммунодиагностики, – сказала главный внештатный фтизиатр регионального Минздрава, главный врач Новосибирской областной клинической туберкулезной больницы Анна Пятибратова. – Нас это беспокоит, мы участвуем в родительских собраниях, разговариваем со школами, детскими садами, непосредственно с родителями. Эта проблема у нас существует». «Проба Манту – это наиболее известный метод диагностики туберкулеза, он применяется уже более ста лет, – говорит Заведующая кафедрой фтизиопульмонологии Новосибирского государственного медицинского университета Татьяна Петренко. – С 2009 года стал легитимным диаскинтест, это тоже кожный тест. Кроме этого появляются новейшие лабораторные методы диагностики. К этим в первую очередь относят зарубежные тесты – квантифероновый тест, T-SPOT. Но в настоящее время, я знаю, что в России ученые и компании работают над производством своих собственных подобных тестов. Они будут стоить значительно дешевле. Скоро мы достигнем значительного прогресса».
