Вооруженный конфликт высокой интенсивности — лучшая лакмусовая бумажка для проверки правильности решений, принятых в военной сфере в мирное время. Негодные конструкции отбраковываются, кадры, не соответствующие занимаемым должностям, заменяются на проявивших себя в боях офицеров и генералов. Какие первоочередные изменения нужны российской армии на фоне СВО — в материале военного обозревателя «Газеты.Ru» Михаила Ходаренка.
Результаты многих организационно-штатных мероприятий, проведенных в Вооруженных силах РФ в период 2008-2012 годов (да и в предыдущие времена), надо пересматривать, причем в срочном порядке. То, что казалось весьма неплохим в мирные времена, оказалось малопригодным (а иногда и просто недееспособным) в ходе специальной военной операции. Остановимся на некоторых моментах.
Видео дня
По западному образцу
К примеру, в период 2008-2012 годов, команда, которая управляла военным ведомством, приступила к весьма обширным и глубоким организационно-штатным мероприятиям. Никакого опыта военного строительства и знаний в этой сфере у гражданских людей, которые руководили необходимой (по их мнению) перестройкой армии и флота, к сожалению, не было.
Им приходилось брать уже готовые схемы и поспешно претворять их в жизнь. Руководство Минобороны в указанный период в качестве образца использовало кальки с организационно-штатной структуры вооруженных сил коллективного Запада и прикладывало их на отечественной нечерноземной почве. При этом тогдашние лидеры военного ведомства руководствовались только одним принципом — все, что применяется за границей, однозначно хорошо, не подлежит сомнению, и требует немедленного внедрения в практику в РФ.
Словом, нет Бога, кроме вооруженных сил коллективного Запада, и Пентагон пророк его на Земле.
Разного рода опасения и рассуждения о том, что это, возможно, не так уж и хорошо, в расчет не принимались, как не принимался и тот простой факт, что коллективный Запад за последние 80 лет не вел войн с противником, равным ему по боевым и оперативным возможностям.
При этом носители взвешенных и обоснованных мнений преследовались, и из Вооруженных сил они, как правило, изгонялись. На практике же оказалось, что к большой континентальной войне с применением только конвенциональных образцов вооружения и военной техники Запад не готов в принципе. И заимствовать там особо нечего, хотя ко многому надо присматриваться и прислушиваться.
Вот несколько примеров поспешного применения западных лекал:
В те времена считалось, что если в Вооруженных силах Соединенных Штатов есть объединенные боевые командования , то подобные непременно должны быть и в составе ВС РФ. Они и появились в 2010 году.
Насколько подобный подход применим к сугубо нашим, местным условиям, никто в руководстве военного ведомства особо в те времена и не задумывался. В результате единые Вооруженные силы растащили по поспешно созданным командованиям. В итоге главнокомандующие видами Вооруженных сил РФ остались без войск .
Возникли совершенно невообразимые ранее организации типа Объединенное стратегическое командование (ОСК) «Северный флот».
Что касается мест дислокации новых ОСК, то абсолютно шедевральным в этом плане явилось размещение Северо-Западного командования в Санкт-Петербурге. Впервые за всю историю государства столичный военный округ прекратил свое существование.
В настоящее время уже началось обратное движение — флоты возвращаются главнокомандующему ВМФ, армии ВВС и ПВО — главнокомандующему ВКС, вместо нелепого Северо-Западного командования воссоздаются Московский и Ленинградский военные округа. То есть происходит возврат не к каким-либо старым схемам, как считают некоторые эксперты, а просто к здравому смыслу.
«Бригадизация» армии
Или же рассмотрим предпринятую в 2008-2012 годах в ВС РФ практически поголовную «бригадизацию», то есть формирование новых бригад или же перевод существующих в то время дивизий на штаты бригад (причем переформировались даже заслуженные и прославленные дивизии типа Таманской и Кантемировской).
Из чего исходили авторы подобных реформаций? Да только из одного простого факта — на Западе есть бригады, так пусть будут и у нас бригады. Правильно это, неправильно, соответствует ли это нашим условиям, насколько подобные меры отвечают требованиям ведения современного боя — эти пустяки в расчет идеологами тогдашних реформ не принимались. Опять-таки, и сегодня, и несколько раньше бригады образца 2008-2012 годов стали переформировывать обратно в дивизии. Потому что это основное тактическое соединение.
В дивизии, к примеру, есть самоходный артиллерийский полк, в бригаде — только артиллерийский дивизион (да и меньшего калибра), в дивизии — зенитный ракетный полк, в бригаде — только дивизион, в дивизии — инженерно-саперный батальон, в бригаде — только рота и т. д. То есть бригада как соединение существенно уступает по своим боевым возможностям дивизии. И в бою это сказывается с первых минут. Нет сомнения, что и наш противник (ВСУ) в ближайшее время вернется к дивизиям.
А чего стоит крайне нелепая идея, заключающаяся в переформировании прославленных истребительных и бомбардировочных частей и соединений в авиационные базы 1-го и 2-го разряда? И это пришлось возвращать в зону здравого смысла.
А сколько было нарублено дров в 2008-2012 годах в сфере стратегического развертывания и войсковой мобилизации? Об этом достаточно полно можно судить только по тому, с какими недочетами осуществлялась частичная мобилизация осенью 2022 года.
«Скрестили ежа и ужа»
Надо обратить внимание и на те структуры, которые были образованы не только в 2008-2012 годах, но и существенно раньше. В частности, в 1998 году при слиянии двух видов Вооруженных сил — Войск ПВО и Военно-воздушных сил были сформированы армии ВВС и ПВО .
Образно можно сказать и так — в 1998 году скрестили ежа и ужа и на выходе получили два метра колючей проволоки. Потому как нельзя объединить заведомо необъединяемое. Уж слишком разные задачи у воздушных армий и отдельных армий противовоздушной обороны.
Участвуя в операциях, воздушная армия решает следующие задачи: поражает авиацию, ракетно-ядерные средства противника на земле и в воздухе; нарушает управление войсками и оружием; поражает резервы, воздушные и морские десанты; срывает перевозки войск и материальных средств противника; обеспечивает пролет и боевые действия других авиационных объединений и соединений; обеспечивает десантирование и боевые действия своих воздушных десантов; ведет воздушную разведку и РЭБ .
В свою очередь, отдельная армия противовоздушной обороны предназначалась для надежного прикрытия от ударов в воздухе административно-политических центров, объектов экономики и транспортной инфраструктуры, важнейших группировок войск в интересах сохранения их боеспособности и выполнения ими поставленных задач.
То есть функции диаметрально противоположные: воздушная армия — сугубо ударные, отдельная армия противовоздушной обороны — сугубо оборонительные. Поэтому в ближайшее время представляется крайне целесообразным разделить армии ВВС и ПВО в составе Воздушно-космических сил, то есть воссоздать воздушные армии и возродить на новой основе уже не отдельные армии противовоздушной обороны, а армии воздушно-космической обороны.
Возражения, что для этого в настоящее время может не хватить сил и средств, следует считать неактуальными. В этой связи надо действовать поэтапно (не хвататься за все сразу), в начале воссоздать хотя бы две воздушных армии и две армии ВКО на западных границах государства. Подобные организационно-штатные мероприятия следует считать важнейшей задачей в сфере национальной безопасности государства. И решения резко увеличить боевой состав зенитных ракетных и радиотехнических войск, насколько известно, уже приняты.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
