История случайной семьи, показанная в кино, еще до просмотра кажется немного унылой. Казалось бы, что может быть проще: берешь и снимаешь приключения странных, немного гипертрофированных персонажей, иллюстрируя абсурд бытия. И все-таки семейная драма тоже может удивить. О вышедшей на экраны картине «Жизнь» рассказывает Мария Михайлова.
С точки зрения конструкции такой вот бытовой реализм действительно несложен. Над сценарием можно не заморачиваться, ведь сюжет подсказывает сама жизнь – достаточно прислушаться к разговорам знакомых, полистать новостные сводки, вспомнить случаи из собственной биографии. Декорации и характеры тоже родные, понятные, и потому уже на старте цепляют. Кроме того, на создание такого кино вдохновляют гениальные произведения, которые сделали реализм чем-то большим, чем сборник анекдотов о семье соседа. Но на выходе, как правило, не случается ни Достоевского, ни Толстого, и работа превращается в зарисовку или групповой портрет – интересный для разглядывания, но бессмысленный.
Примерно того же ожидаешь и от фильма «Жизнь», и это ожидание только усиливает банальный русский перевод названия (вообще, которое по счету это кино с таким именем? Яндекс находит минимум 8 картин «Жизнь», снятых в прошлом десятилетии). Между тем оригинальное название «Умирание» интригует куда больше. Действительно: зритель ожидает рассказа о жизни одной немецкой семьи и ее друзей, а получает разговор о смерти — неизбежной и разрушающей любые семейные узы.
Режиссер Маттиас Гласнер задумал эту работу как попытку осмысления собственного опыта утраты близких. Но это не стандартная трагедия про страх смерти и горе от потери. Главный герой – дирижер Том – вынужден смотреть, как разные люди вокруг него умирают почти охотно. Больной отец, страдающий деменцией, уже не узнает близких. Его уход из мира становится облегчением для других и него самого. Мать, сухая, аккуратная и бесчувственная женщина, больна раком и движется к смерти медленно, но неумолимо. Она готовится к своей смерти с педантичной строгостью. Сестра Тома разочарована в жизни так, что бежит к смерти почти вприпрыжку. Неизвестно, что убьет ее раньше – алкоголь, бесшабашные выходки или еще одна попытка поверить в любовь. И, наконец, лучший друг Тома, композитор и автор произведения «Смерть» — глубоко несчастный человек, который вкладывает все свои силы в попытку понять то самое «умирание», прежде чем самому покинуть этот мир.
Том же, наблюдая, как его близкие и родные люди готовятся уйти из жизни, не может и не хочет терять связь с живым. Ему страстно хочется стать отцом: настолько, что он называет «своим» ребенка бывшей девушки от другого мужчины. В Томе много витальности и жажды узнать, кто он, а это желание не может сосуществовать с готовностью умереть. Поэтому Том курсирует от родителей к друзьям, разрывается между консерваторией и семьей, заводит разговоры о том, что не слишком интересует остальных. Например, он хочет разобраться, почему они с матерью не любят друг друга – ей как будто все равно, а вот Тому важно понять, где родилась эта холодность, как ее растопить и как, наконец, стать счастливым вопреки всему, что его окружает.
Нелюбовь и отсутствие чувств вообще – еще одна важная составляющая картины. Она разрушает классические понятия о семейственности: почти никакого тепла, сострадания и общности среди действующих лиц не найти. Но ведь так часто и бывает – люди, связанные родственными узами, не всегда живут душа в душу. И зачастую их ссорят схожие черты, принципы и личные несчастья, доводящие до отчаяния. В этом фильм «Жизнь» по-немецки суров и честен: не стоит искать близость там, где ее никогда не было. Но всегда можно попробовать найти ее с кем-то другим.
И, наконец, деталь, которая будто объединяет разные истории в одну и красной нитью идет через все повествование – та самая композиция «Смерть». Работе над музыкой, над ее осмыслением и переделкой отведено действительно много времени и сил, как у самих героев, так и у съемочной команды. Оркестр исполняет эту композицию в нескольких вариациях, в разных темпах, с хором и без, и каждое дополнение вносит важный смысловой акцент в понимание фильма. Со зрителем начинают говорить без слов и задавать вопросы: Смерть – это медленное угасание или внезапный переход из этого мира в иной? Это нырок в вечность или подготовка к новой жизни? Наконец, это горе, или все же надежда?
Именно за работу над музыкальной частью фильма хочется поблагодарить его создателей. Без нее все смысловые пласты казались бы тусклыми и вторичными. И, возможно, только она и помогла картине не скатиться в пафосные рассуждения о memento mori и человеческих чувствах. Она и юмор, местами диковатый и пошловатый, снижающий градус торжественности и добавляющий картине реализма (при всей своей абсурдности). В результате на экранах появляется семейная история с идеей, крепким сюжетом, понятными, но не знакомыми до боли персонажами, в которой есть место и красоте, и смеху, и философии. Умудрившись не превратиться в претенциозную кашу из смыслов, «Жизнь» оставляет впечатление работы, где взялись за многое, но все довели до конца. А довести до конца рассказ о вечно меняющейся реальности непросто.
