Алексей Розин — актер разнообразный. Он снимается и в серьезных фестивальных драмах, и в комедийных телевизионных сериалах, но везде невероятно убедителен. В проекте канала ТНТ «Дино», который выйдет 30 сентября, артист сыграл бывшего бандита из 90-х, вынужденного снова заняться своим «ремеслом». В преддверии премьеры «Газета.Ru» поговорила с Розиным о новых и старых ролях, герое текущей эпохи и о том, как «Википедия» перевирает его биографию.
— Одна из ваших свежих киноработ — главная роль в сериале "Дино", рассказывающем историю бандита из 90-х, который возвращается к "профессии" в наши дни. Как к вам пришел этот проект — и какие эмоции у вас были после прочтения сценария?
— В проект я попал по приглашению режиссера Тимофея Шарипова. Он позвал меня на пробы и предложил сыграть главную роль. Правда, в процессе я узнал, что ранее уже был снят пилот с другими артистами, но все поменялось. Да и если честно, после прочтения сценария думал, что роль не моя. Мне представлялось, что тут нужен более брутальный актер. Человек больше похожий на бандита (смеется). Я сказал это Тимофею, однако он был уверен в том, что именно я должен сыграть в той структуре, что он уже придумал. У него был свой замысел.
— Как вы готовились к роли? Что пришлось сделать, чтобы все же соответствовать персонажу?
— Я пересматривал некоторые фильмы, искал для себя что-то в пластике, в манере существования.
— А что вы пересматривали?
— Разное кино, в том числе "Терминатора". Такая уже классика.
— В 90-е вы были подростком. Как вы запомнили это время?
— Как очень разное и противоречивое. Я не испытываю пиетет перед той эпохой. С одной стороны, рушилась страна, одни люди резко разбогатели, а другие, напротив, обеднели, и этот контраст на поверхности. Одновременно для нас открылось столько всего нового. Мир резко изменился, к нам пришел тот Запад, о котором мы так мечтали, вместе со своими кино, музыкой, модой, едой, да просто всем. Это был сложный период, когда все смешалось.
— В российском кино очень возрос интерес к эпохе 90-х годов. Выходит немало фильмов и сериалов об этом периоде. Почему, на ваш взгляд, наши режиссеры и продюсеры дружно обратились к 90-м?
— На мой взгляд, это вполне объяснимо. Тренды популярной культуры цикличны. Мы завершили круг и снова пришли к 90-м. Это же не только в кино находит отражение, но и в дизайне, в музыке, в моде. Например, те же кроссовки и спортивные костюмы из 90-х снова носят. Кроме того, выросли люди, которые в 90-е годы были детьми или подростками. Они теперь взрослые и самостоятельные, некоторые стали режиссерами и продюсерами, то есть теми, кто производит кино. Для них 90-е годы — это период детства или юности, к нему хочется обратиться. Наконец, 90-е — важная историческая эпоха для нашей страны, ее точно нужно анализировать, проговаривать и как-то рефлексировать. По сути, это же первое десятилетие нашей новейшей истории, поэтому вполне логично, что оно вызывает интерес у творцов.
— Главным киногероем 90-х был Данила Багров. Как вы считаете, какой персонаж мог бы стать героем нынешних 2020-х? Какими качествами он должен обладать?
— Очень сложный вопрос. Мы живем в такой момент, когда все очень сильно меняется, происходят буквально тектонические сдвиги, а значит — герой должен соответствовать. Наверное, это человек, умеющий вести дела, то есть заниматься бизнесом, быть деловым и ловким. В то же время он должен отвечать старым запросам — оставаться сильным, способным преодолевать трудности. Что-то такое.
— У вас очень обширная фильмография, в том числе вы трижды снимались у Андрея Звягинцева. Получается, что после первой совместной работы он вас приглашал и дальше. Чувствовали ли вы себя "его" актером? Как в принципе складывалось ваше сотрудничество?
— Наверное, ему действительно понравилось со мной работать, по крайней мере — определенное взаимопонимание на площадке между нами существует. Я уже не раз говорил — и повторюсь, что, несмотря на это, каждый раз проходил точно такой же кастинг, как и все остальные актеры. Звягинцев очень долго и подробно ищет артистов, тщательно их отбирает, кастинги длятся по полгода. Так что это не та ситуация, когда он мне позвонил и предложил какую-то роль.
— К творчеству Андрея Звягинцева люди относятся полярно. Для одних это великое кино, другие называют его "чернухой". Как вы думаете, почему зрители настолько кардинально расходятся в оценках?
— Это действительно не развлекательное жанровое кино. Он работает на территории трагедии, он поднимает очень тяжелые темы. По мнению некоторых современных философов и творцов, в том числе такого режиссера, как Ромео Кастеллуччи, трагедия — это жанр, который позволяет нам двигаться вперед, развиваться. В трагедии мы работаем с собственными страхами. Когда сталкиваешься со страхом, возникает защитная реакция. Зачастую это смех, но подобная реакция бывает у тех, кто действительно готов работать со страхами, недостатками, заглядывать в себя и пытаться изменить что-то к лучшему. Другая защитная реакция — отрицание. Люди говорят: "Нет, так не бывает! Это все выдумки, чтобы очернить, чтобы добавить в нашу жизнь грязи". Тут каждому свое.
— Вы не только снимаетесь в кино и играете в театре, но и преподаете в Школе-студии МХАТ. Иногда можно услышать, что актерскому мастерству научить невозможно: дескать, нужно, чтобы что-то было заложено в человеке. Согласитесь ли вы с этим или нет?
— Отчасти соглашусь, просто это вырвано из контекста. Дело не в том, что невозможно учиться актерскому мастерству, зачем-то же мы получаем высшее образование — и в театральных вузах, помимо общеобразовательных дисциплин для развития личности и интеллекта, есть и специальные профессиональные. Однако в первую очередь в человеке должен быть заложен так называемый "актерский ген". В нем обязательно должна быть искра к этому делу. А дальше мы уже занимаемся ремеслом: учимся и ищем приемы, подсматриваем их у других, применяем на себе. Актерская техника, конечно, существует.
— Обучение — обоюдный процесс. Чему вы сами учитесь у своих студентов?
— Не уставать, потому что это самое важное. Если ты устаешь, то останавливаешься, а дальше только старость и смерть. Наше дело — это всегда искать что-то новое, стремиться. Как раньше говорили? Бороться, искать, найти, не сдаваться.
— Как бы вы охарактеризовали молодое поколение актеров?
— Мне кажется, сегодняшние студенты совершенно новые и удивительные. У них горят глаза, они всегда что-то ищут.
— О вашей биографии сведения скромные, бывают разночтения. Например, в "Википедии" написано, что сначала вы закончили Колледж культуры и получили диплом режиссера массовых праздников, а потом уже пошли в Школу-студию МХАТ. А на других ресурсах пишут, что из колледжа вас отчислили. Где правда?
— Правда в том, что меня отчислили.
— За что?
— За прогулы и безобразное поведение.
— Чем вы занимались вместо учебы?
— Конечно, занимался чем попало, но со второго курса работал в любительском театре. Мне уже было как-то неинтересно учиться.
— Почему после такой неудачи вы решили идти в Школу-студию МХАТ?
— Как раз в тот момент у меня уже не осталось сомнений в том, чем хочется заниматься. Просто когда я поступал на режиссуру театрализованных праздников, я в принципе не понимал, куда иду и чему буду учиться. В процессе уже разобрался и понял, что это не совсем то, чего я хотел. В действительности мне хотелось в кино и в театр — и в итоге я сосредоточился на актерской деятельности. Интересно, что эта недополученная профессия продолжала меня кормить долгие годы. Раньше приходилось заниматься режиссурой каких-то мероприятий, сейчас уже реже, но такое случалось.
— МХАТ – это институция с долгой историей, которая уходит корнями в школу актерской профессии. Когда вы учились в таком культовом месте, ощущали ли свою сопричастность к истории? С этим Станиславским, который говорил: "Не верю"?
— Он еще много чего говорил (улыбается). Да, конечно. Когда ты там учишься, просто входя в двери, уже чувствуешь это величие. Ходишь по тем же полам и занимаешься в тех же аудиториях, где до тебя бывали поколения великих людей, включая твоих собственных учителей. Ты заходишь в соседнее здание, то есть в сам театр, и видишь их на сцене. Это вызывает особые чувства.
— Как мы уже выяснили, в вашей жизни есть кино, театр, работа со студентами и личная жизнь. Как вы распределяете время?
— По большей части я провожу время на работе, но не жалуюсь. Я знаю, что занят своим делом. Занимаюсь тем, о чем мечтал, и долго к этому шел.
— Остается ли время на какие-то хобби? Интернет вот говорит, что вы в шахматы играете. Правда ли это?
— Нет, тут интернет точно врет. В шахматы я очень плохо играю.
— Хорошо, а чем вам больше всего нравится заниматься в свободное время?
— Честно говоря, лежанием на диване. А когда уже достаточно времени проведено на диване, гуляю по городу, встречаюсь с друзьями, общаюсь.
