На телеканале ТНТ 11 ноября состоится премьера нового сезона сериала «Праздники» с Виталием Хаевым и Марией Ароновой — о семье Пыжовых, которая регулярно выясняет отношения во время застолий. В интервью «Газете.Ru» Виталий Хаев рассказал о съемках в проекте, а также о том, почему актерам запрещают выполнять каскадерские трюки и за что он не любит Достоевского.
— В одном из недавних интервью вы уже рассказывали о втором сезоне «Праздников» — и сообщили, что он будет более глубоким. Поясните, пожалуйста, что это значит — может быть, отход от жанра ситкома?
— Нет, это ни в коем случае не уход от жанра. Просто наши гениальные авторы Дмитрий Ковалев и Денис Шенин в этом сезоне прописали более глубокие конфликты. Не такие, что персонаж, к примеру, забыл, куда спрятал бутылку, а уже на почве более глубоких семейных отношений. Из-за этого, как мне казалось во время съемок, сезон получится более насыщенным. Но ситуации будут еще более смешные, поскольку проблемы стали более жесткие. Кроме того, в семье рождаются дети, происходят свадьбы, и все перипетии отношений Пыжовых — ярче, чем в первом сезоне.
— Ваш герой становится дедушкой. Как вживались в эту роль?
— Ну, я пока не дедушка, особо не вживался в данную роль. Хотя мне 60 лет вот-вот исполнится, поэтому я примеряю на себя это обстоятельство, которое, видимо, ждет меня впереди. Мне кажется, что дедушкой быть гораздо интереснее, чем отцом. Ты можешь просто прийти, поиграться, подарить подарки и поехать домой отдыхать. Вся остальная ответственность на детях. Мне кажется, это замечательно.
— Продюсер сериала Антон Зайцев говорил, что праздники — это очень особенная для русского человека тема, потому что во время праздников люди часто ссорятся, выясняют отношения. Как вам кажется, почему это происходит именно во время застолий?
— Я не думаю, что люди только во время праздников ссорятся. Это происходит, когда люди встречаются — и на работе, и на гулянках, и просто так. Когда собирается вся семья за одним столом, люди выпивают, расслабляются, что-то вспоминают — и поэтому возникают разные трения. Во всех семьях есть какие-то свои подводные течения, скелеты в шкафу, которые заставляют их выяснять отношения. Видимо, под горячительным люди высказываются.
— Как вам кажется, это типичная русская черта — или национальность в этом вопросе не имеет значения?
— Я как-то не задумывался об этом. Думаю, что все люди одинаковые. Ну, быть может, у нас более искренние отношения. У нас могут в лицо сказать все что думают. Есть более закрытые люди, в некоторых странах не принято откровенно что-то говорить. У нас принято говорить все что хочешь. Особенно, когда ты выпил 50 г.
— Часто говорят еще и о том, что у россиян праздников много и выходных тоже…
— Так это же замечательно. А у итальянцев с испанцами сиеста каждый день, они просто днем раз — закрывают магазин и ложатся спать. У нас так не делают, но зато — я как-то считал — 144 только профессиональных праздника. Представляете, почти полгода праздников.
— Кстати, в первом сезоне «Праздников» в семье Пыжовых отмечают День Военно-морского флота. Учитывали ли сценаристы сериала ваш опыт службы в ВМФ?
— Я не знаю, потому что тогда мы еще не были знакомы со сценаристами. Да вряд ли они это учитывали, просто совпадение между мной и персонажем. В сценарии был прописан человек, который служил на флоте, и он эмчеэсовец. Хотя я не исключаю, что авторы были знакомы с моей историей.
— Режиссеры и продюсеры часто говорят о том, что многие актеры сами рвутся сделать трюки — благодаря спортивной подготовке или куражу. Как вы к этому относитесь? Спортивная подготовка позволяет самостоятельно выполнять каскадерские трюки?
— Ну, во-первых, спортсменом я был в 18 лет. То есть прошло уже больше 40 лет, и сейчас я не считаю себя спортивным человеком. Да, поддерживаю форму, но это скорее физкультура — для того, чтобы чувствовать себя хорошо. К профессиональному спорту она не имеет никакого отношения. И, безусловно, в определенный период жизни мне спорт очень помогал: это и дисциплина, и хорошее самочувствие. А по поводу трюков… Трюки в фильмах актеры вообще не должны делать. Каскадеры, с которыми я общаюсь на площадке, говорят, что ты можешь просто встать неправильно и ногу подвернуть, а тут нужно целый трюк сложный выполнить. Поэтому продюсеры и режиссеры часто запрещают делать трюки — если с актером что-то случится, это будет означать конец процессу. На съемках «Праздников» мне не давали делать трюки, хотя я, честно скажу, порывался. Случиться может все что угодно, юношеский максимализм не удастся, и все. Поэтому и существует профессия каскадера.
— В вашей фильмографии есть несколько проектов, снятых по романам Достоевского. Как у вас с возрастом менялось отношение к Достоевскому? И кто ваш любимый русский писатель?
— В детстве, когда всех заставляли читать Достоевского — подчеркну, что именно заставляли, — он у меня не шел вообще никак. Потом, уже во взрослом возрасте, — может, даже перед съемками «Бесов» — я начал перечитывать Достоевского, прочитал несколько его произведений. Я понимаю, что он великий автор, но мне он не близок из-за его мрачности. Мой любимый русский автор — это Гоголь. Я бесконечно восхищаюсь его слогом, его фантазией, его пророческими высказываниями.
— Расскажите, пожалуйста, про большой исторический фильм, который сейчас снимается, — «Рождение империи». На какой стадии производство?
— В этом проекте про Петра Первого я был утвержден на роль кесаря Ромодановского после проб, но перед началом съемок, где-то за месяц, наверное, здорово заболел. Мне пришлось лечиться и отказаться от этой роли. Видимо, где-то до сих пор стоит галочка, что я там снимаюсь.
— А в целом нравится ли вам сниматься в исторических костюмных драмах, перевоплощаться в людей другой эпохи?
— Безусловно, это очень интересно, но, к сожалению, сопряжено с множеством профессиональных трудностей, по крайней мере — у меня. Последний исторический проект, в котором я играл, — это «Грозный», мой персонаж — тоже кесарь, Алексей Басманов. Опричник. Все, что я помню с площадки, — это невероятное количество косметики, постиж, борода… Это просто невыносимо — 12 часов ходить в приклеенной бороде, собранной из нескольких кусков. Каждую секунду кто-то подходит с клеем, постоянно что-то подклеивает, лицо скребет… Плюс громоздкие здоровые костюмы. Они, конечно, неудобные. Может, у меня возраст сейчас такой, тяжело… Хотя попробуйте пластырь себе наклеить на лицо, даже без щетины, и проходить, скажем, часа четыре. Идиосинкразия начнется!
— В фильме «Огниво» с вашим участием, который сейчас вышел в прокат, были сложности с гримом? Или, может быть, помогло большое количество графики?
— Нет, у меня был грим, но совсем небольшая бородка. Вообще, «Огниво» — это сказка, и костюмы там тоже будь здоров. Целое произведение искусства. Но «Огниво» снималось легко, мне очень понравилось в этом фильме играть. Первый мой сказочный фильм. Я был так счастлив, что снимаюсь в сказке, — даже и не заметил, что на меня бороду наклеили (смеется). Атмосфера на съемках была волшебная, прекрасные партнеры, замечательный режиссер. Надеюсь, что зрителям понравится наша работа.
— Как вам кажется, почему сейчас в России снимают много сказок?
— Я вообще удивлен, что только сейчас в России начался бум сказок, потому что в русском фольклоре такой кладезь сюжетов для съемок — можно бесконечно снимать. И я рад, что мы наконец начали это делать. Даже не знаю, почему раньше не снимали. Хотя сказочные проекты обычно дорогие, и не каждый, наверное, может их потянуть и сделать хорошо. Сказки с самого детства присутствуют в нашей жизни — человек только родился и уже начинает чувствовать, видеть, слышать их, потому что мама читает сказки. А потом мы читаем их своим детям, внукам. Сказки с самого детства готовят нас к жизни, дают надежду, что все будет хорошо.
