Истории выходящих в тираж, неизлечимо больных, но еще способных кувыркаться боевиков — киллеров, копов и прочей стреляющей натуры — посыпались как попкорн из автомата. Еще крутится на экранах "Хитмен" Майкла Китона о страдающем слабоумием киллере, еще не изгладился из памяти скорбный "Мементо" Кристофера Нолана с забывчивым персонажем, а кинотеатры уже штурмуют "Спящие собаки", нуар режиссера и сценариста Адама Купера с Расселом Кроу в роли уволенного за пьянку полицейского — снова с потерей памяти.
Правда, перед походом в кино мы еще не подозреваем, на какие удивительные крайности способен подлый Альцгеймер. Именно в этом заключительном сюжетном кульбите — интрига и соль фильма, именно после финала вдруг захочется пересмотреть картину снова, чтобы перепроверить многочисленные извивы сюжета и попытаться сложить из хаоса сколько-нибудь внятный пазл. Но до финала еще нужно досидеть, преодолевая вдруг одолевшую скуку и, иногда, приступы смешливости в моменты, слишком напоминающие дешевую индийскую мелодраму с ее раскаленной лавой роковых событий.
Ничего из этого в рецензии нельзя пересказать без спойлеров. Потому что перед нами как бы детектив, расследование, изобилующее персонажами и подробностями, и в их загадочности — весь смак и вся беда картины.
Смак — потому что какой детектив без жгучих тайн! Беда — потому что сценаристы Адам Купир и Билл Колладж не могут совладать с крутизной сюжета взятого для экранизации романа, погрязли в нем, как в жиже, и увязли так глубоко, что, повторяю, становится скучно. Так что единственный компонент фильма, из-за которого стоит его смотреть, — Рассел Кроу. Актер, способный убедительно сыграть телефонную книгу. Неистовый славный парень, гангстер и Робин Гуд, Человек из стали… Теперь Гладиатору 60, а сколько лет его новому герою, определить не берусь — выглядит на все 70: седобород, зарос клочковатой шерстью, скальп в шрамах от внутричерепной операции — швы делают его похожим на персонажа фильма ужасов, жертву медицинского эксперимента. Бывший коп Рой Фримен полностью утратил память, развесил по дому записки с напоминаниями, как его зовут и что ему нужно съесть. Он ничего не помнит о прошлом, но прошлое постоянно дает о себе знать — то случайно встреченным старым коллегой, то газетной новостью о предстоящей казни Исаака (Пачаро Мэембе), убийцы зверски забитого бейсбольной битой профессора Видера (Мартон Чокаш). Смертник Исаак попросит о встрече с Роем, напомнит ему, как тот, заставив парнишку признаться в убийстве, упек его, невиновного, за решетку, и поинтересуется, не гложет ли его совесть. Все это станет для беспамятного Роя полным откровением.
Он о происшедшем ничего не помнит, но совесть в нем шевелится, и он захочет снова пройти путь следствия, — не только чтобы помочь парню, который кажется ему искренним, но и все вспомнить самому. Такая терапевтическая задача — как тренировка памяти собирание пазла. И пойдет типичная детективная цепочка — от одного персонажа давней трагедии потянется нить к другому, из прошлого станут выплывать смутно знакомые лица, их диалоги с Роем будут напоминать разговор слепого с глухим: то, что забыл он, хорошо помнят они. Возникнет таинственная рукопись "Зеркальный эффект" — научный труд, на авторство которого претендуют несколько героев. Чередой пройдут колоритные типы, впору каждого заподозрить: мрачный уборщик в доме профессора, мясник Уэйн с руками в крови (Томас М. Райт), коллега героя Джимми, явно хранящий страшную тайну (Томми Флэнаган). А с появлением роковой огненноокой красавицы Лоры (Карен Гиллан) выстроится и любовный треугольник, непоправимо сближающий американский детектив с болливудским гиперсентиментальным продуктом.
Отношения между всеми этими выплывающими из тумана персонажами сложны и запутанны. Идет как бы новый "Расемон": одни и те же события излагаются их участниками с разных точек зрения. Их реакции на то, что говорит им Рой, странны и получат объяснение только к финалу — объяснение эффектное, но зрителям от этого не легче: она тоже два часа плавали в тумане, не имея ни опор, ни просветов.
В основе фильма успешный психологический триллер румынского писателя Эуджена Кировича "Книга зеркал", и случай его экранизации еще раз доказывает принципиальную разницу между литературой, где читатель активен, и кино, где зритель послушно плывет в заданном ему потоке. У него нет времени разгадывать задаваемые ему головоломки, он целиком зависит от умения сценаристов заранее просчитать его эмоции и выводы. Для него сюжет — постоянное продвижение к цели, а не буксовка. Но фильм идет, а движения нет — есть накопление бессвязной информации, и монотонной надрывностью ситуаций этот процесс настраивает скорее на иронию, чем на саспенс. И все время терзает душу вопрос: если мы во всем этом плаваем, аки в болотной зыби, то как страдающий амнезией, неспособный вспомнить год своего рождения Рой может вести следствие столь разумно, упорно и систематично.
И эта склонность авторов к многозначительным символам… Название фильма "Спящие псы" из этого ряда: есть там, конечно, разбитая вдребезги картинка симпатичной собачки, как распавшийся призрак былого, но любая попытка вытянуть песика в какой-нибудь метафорический ряд покажется насильственной, наивной и нелепой.
