В Московском театре на Трубной пройдет спектакль "Неформат", поставленный Михаилом Барщевским: известным правоведом, профессором, заслуженным юристом России. На сцене поднимаются чрезвычайно острые темы: война и мир, любовь и семья, отчего столько разговоров вокруг радуги и тому подобное.
Автор пьесы заверил "РГ", что ни один параграф российского законодательства в постановке не нарушен. Впрочем, это мы еще посмотрим…
Михаил Юрьевич, все вас знают как блестящего юриста. Многие помнят по "Что? Где? Когда?". Но все-таки увидеть вас на театральных подмостках это достаточно неожиданно. Скажите: почему вдруг театр?
Михаил Барщевский: Это уже пятый мой спектакль, так что это не новость. В Театре на Трубной, например, идет спектакль по пьесе "Женское счастье", которая написана мной в соавторстве с Екатериной Кретовой. Это классическая мелодрама.
Какая у нее посещаемость?
Михаил Барщевский: Хорошая.
Однако спектакль "Неформат" это уже не просто пьеса, а пьеса, разрывающая шаблоны. Во всяком случае так заявляется. А вы уже не просто драматург, но и постановщик, и актер. Ради чего все это?
Михаил Барщевский: Мне показалось интересным предложить зрителю не просто развлекаться, отдыхать, следить за сюжетом, но — подумать. Я не только написал пьесу, но и решил ее сам ставить не потому, что считаю себя режиссером, а потому что хотел добиться парадоксального эффекта. На сцене разыгрывается четыре эпизода. Актерами и мной обсуждаются социально острые проблемы.
Страшно спрашивать, но все-таки: какие?
Михаил Барщевский: Первое: семья, ее место в современном мире. Второе: это проблема войны. Почему происходят войны, может ли человечество жить без войн. Третье: вопрос ЛГБТ, педофилии, инцеста. Четвертое: какая роль денег в нашей жизни.
Деньги нужны, тут не о чем спорить. А вот по поводу остального…
Как бы сказать помягче… Вы уверены, что сейчас подходящее время для таких разговоров?
Михаил Барщевский: Для меня было важным показать, что сегодня нет запретных тем для обсуждений, для разговоров. Я не хочу, чтобы какие-то темы замалчивались или уходили в кухонное обсуждение. Для здорового общества считаю это неправильным.
Поэтому в ходе спектакля заявленные темы перемежаются с обсуждением актуальных событий, которые произошли непосредственно перед спектаклем. Получилось в итоге, что это разговор со зрителями и о вечном, и о сиюминутном.
Ну, например?
Михаил Барщевский: В прошлый раз мы обсуждали тему "голой вечеринки". Как такое возможно? Что у людей в голове? И что в этом противозаконного?
Барщевский по многим вопросам высказывает мнение именно юриста
Постойте, у вас спектакль или ток-шоу?
Михаил Барщевский: Конечно, это театр, а не ток-шоу. Но тем не менее это не формат. Почему театр? Потому что актеры большую часть спектакля играют написанные мною роли. И публика не участвует в обсуждении, а присутствует при обсуждении. Но потом начинается импровизация, актеры и я говорим уже без заранее написанного текста, высказываемся по волнующим темам.
Не боитесь, что дело может далеко зайти?
Михаил Барщевский: Такого в театре больше нет нигде. Не мне судить, насколько удачно получилось. Но люди из зала не уходят. И зрительный зал полон. Значит, наверное, что-то в этом есть.
Уточним вопрос: не боитесь наговорить себе на статью?
Михаил Барщевский: Плюс, конечно, я остаюсь юристом и по многим из этих вопросов высказываю точку зрения именно юриста, а не пикейного жилета. Так что мы остаемся в правовом поле.
Не думали дать голос публике?
Михаил Барщевский: В театре есть такое понятие "четвертая стена". Не скрою, у меня был соблазн поставить микрофон в зал. Возможно, я к этой теме еще вернусь. Но пока хватает и того, что есть.
Хочу, чтобы зритель в зале думал, думал и еще раз думал.
В спектакле много моментов, когда зал смеется. Но есть моменты, когда наступает полная тишина и у зрителей чувствуется испуг.
От чего испуг?
Михаил Барщевский: Потому что начинает обсуждаться тема, о которой не принято говорить публично. Когда один из актеров в роли высказывает совершенно парадоксальные суждения о, казалось бы, очевидном, тогда и наступает тишина.
Аристотель ввел понятие "катарсис". Это не испуг, а очищение, некие чувства, очищающие душу зрителя. Допустим, испугать у вас получилось. А катарсис запланирован?
Михаил Барщевский: Да.
Опять хочется уточнить вопрос. По Аристотелю катарсиса надо достигать через сопереживание. А вы хотите довести зрителя до катарсиса через размышление. Катарсис через размышление — такое возможно?
Михаил Барщевский: Да, это возможно. Когда вы узнаете что что-то, казавшееся вам очевидным, на деле не так очевидно и даже совсем не так, как представляется, вы можете испытать катарсис.
Название спектакля изначально было "Споры об очевидном". Но поскольку у нас вышел абсолютный неформат, то и произошло переименование. В "Неформат". Так точнее.
Кто ваши актеры?
Михаил Барщевский: Актеры разные. Я хочу иметь несколько составов, потому называть никого не буду. Но актеры хорошие. Будут периодически меняться два-три состава. Спектакль антрепризный, не репертуарный.
То есть не идет постоянно…
Михаил Барщевский: И актерский состав будет определяться перед каждой конкретной постановкой.
Досье РГ
Ближайшие спектакли "Неформат" пройдут 27 февраля и 1 марта в Московском театре на Трубной (бывшая "Школа современной пьесы"). Вся информация о спектакле есть на сайте "театрнеформат.рф".
Спектакль поставил полномочный представитель правительства Российской Федерации в высших судебных инстанциях, действительный государственный советник первого класса, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации Михаил Барщевский.
